Грубые руки подхватили девушку и забросили во флайер. Конечно же, приложив при этом раненным боком. Спасаясь от боли, Зара перекатилась на спину, насколько позволили скованные руки. И только поэтому заметила на огромном листе, нависавшем над поляной, притаившегося человека. Или тот позволил себя заметить. Потому что, поймав взгляд девушки, незнакомец озорно подмигнул ей и приложил палец к губам.
Когда флайер проплыл под деревом, набирая скорость, Лидер Беглых поняла, что ошиблась. Неожиданный союзник, скатившийся с листа и подмявший под себя сразу двоих Псов, сидевших на передних сидениях, оказался не человеком. Потому что сумел увернуться от двух сгустков плазмы, выпущенных в упор третьим охотником на Беглых, смести его с флайера неуловимо быстрым движением, а потом перелететь на следующую машину немыслимо длинным прыжком, стреляя с двух рук из трофейных бластеров.
Второй флайер отстал, и Зара вновь перекатилась на другой бок. Их машина неслась прямо в широченный ствол дерева. Она не успела испугаться, потому что на место пилота спрыгнул другой человек. И его Лидер Беглых знала очень хорошо – это был Джиран Хиарам. Мастер Тан из имения ее отца перехватил управление флайером и повел его прочь, не оглядываясь. Словно знал, что с его другом, оставшимся один на один с еще пятью Гончими, ничего не случится.
Действительно, что одному из Единых сделается…. С этой мыслью Зара закрыла глаза и позволила себе отключиться.
Глава 22.
- Почему именно Кир, Тэор? - почти простонал Кай. Гаринар почему-то подумал, что если бы тот был человеком, то сейчас, наверное, пил бы водку: стопку за стопкой, почти не закусывая. И все равно не пьянел бы. Потому что боль, которая его терзала, была сильнее спирта. - Почему самый младший и…
- Самый любимый? - догадался рыжий Дайлети.
- Я клянусь своим Даром, что любил всех своих детей, Тэор! Но Кир….
Кир всегда был особенным, ведь Каю пришлось воспитывать его одному, без матери. Он взял сына на руки даже раньше, чем тот сделал свой первый вдох, потому что ребенок родился недоношенным и самостоятельно дышать не мог.
- Я несколько суток не отходил от него, Тэор, - рассказывал старый Дайлети. Впервые в жизни кому-то это рассказывал. - Я не рискнул резко вмешаться и сразу все исправить. Я день за днем потихоньку доделывал то, что не успела Природа…. Кир плохо ел, отвратительно спал, терзаемый теми ощущениями, которые даже я не мог полностью заблокировать….
Он замолчал ненадолго, налил себе чаю, но так и не сделал ни глотка, продолжая крутить чашку в руках.
- Я помню его первые шаги, первые слова, его первое Изменение, когда он кувырнулся с этих самых ступенек! - он мотнул головой в сторону лестницы за своим правым плечом. - Помню, как прижимал его к себе, дрожащего и ловящего ртом воздух, когда он впервые откликнулся на мой Зов. Как следил за тем, чтобы он правильно сращивал себе кости, когда разбил флайер и сам покалечился, будь здоров.
Чашка отправилась на столик нетронутой.
- Я постоянно спрашивал себя, все ли я делаю правильно. И молился, не знаю кому, правда, чтобы это случилось не на его веку. Чтобы Кира сия чаша обошла стороной. И я точно не предполагал, что все начнется так рано…. Шестнадцать, Тэор! Моему сыну было всего шестнадцать, когда они достали его!
Кай встал, подкинул в камин дров, сходил на кухню, вернулся через несколько минут с двумя большими кружками глинтвейна: не ради алкоголя, а чтобы согреть застывшую душу.
- Когда я принимал то самое свое решение, я думал о человеческих детях, которых спасаю. Но мне даже в голову не пришло, что расплачиваться за него мне придется своими собственными!
- В смерти своих старших ты не виноват, - решился прервать монолог Тэор.
- Тебе-то откуда это знать? - ощерился старый Дайлети. - Они были моими детьми! Я их воспитал, а значит в ответе за все, что с ними случилось впоследствии!
- Они даже не знали всего!
- Катарине я рассказал. Совсем, как тебе. Но она не выдержала груза правды….
- И с Киром ты пошел другим путем….
- И, кажется, опять ошибся….
Они сидели в сгущающихся сумерках, пили глинтвейн, поленья в камине весело потрескивали, а за окном завывал ветер.
Заре казалось, что она снова вернулась во времена своего детства, и солнце, прокравшись сквозь занавески, греет ей правый бок. Хотелось растянуть это сладкое мгновение между сном и явью, полежать еще немного, понежиться в постели, перед тем как пойти умываться и бежать вниз, в столовую, где мама уже накрывала стол к завтраку. Но чья-то ладонь прикоснулась к ее щеке, а незнакомый голос произнес:
- Пора просыпаться!
Лидер Беглых открыла глаза и встретилась взглядом с Дайлети, склонившимся над ней. Его лицо было в тени, и зеленые глаза с почти человеческими сейчас зрачками, немного прищуренные – он внимательно разглядывал девушку - казались темными, почти черными. Зара раньше никогда не видела Единых с Природой – только слышала сказки о них, что мама тайком от всех рассказывала ей перед сном. Поэтому она так же внимательно стала разглядывать своего спасителя, не спеша подниматься.