Закидывая гранату правой рукой в открытый люк, левой Тинко сжимал бластер. И пустил его в ход сразу же, как только увидел противника на крыше. Но на свою беду он был правшой и так не удосужился научиться, пристойно стрелять с «не приоритетной» руки. И не успел за Дайлети, мгновенно сменившим местоположение.
Кирим распластался по крыше, нагретой ярким солнцем Сидаруса, и, перекатившись в сторону, выдернул бластер из кобуры, закрепленной на правом бедре. Он выстрелил один единственный раз, уже скатываясь с крыши. До его слуха донесся глухой удар - это упал Грэн. Потом гораздо более тихий и звонкий звук поведал Суону, что наемник выпустил из рук бластер.
Адреналин в крови иссяк так резко, что ноги у Кирима буквально подкосились. Он опустился в траву, прижался спиной к теплому боку катера и закрыл глаза. Плечо и бедро снова кровоточили - заплатки биоклея не выдержали столь активных телодвижений. Прижаренная щека горела огнем и пульсировала, несмотря на дозу раниума. Хотелось лечь прямо здесь и не вставать минимум неделю.
Дайлети вспомнил один из не очень радостных эпизодов своего счастливого, в общем-то, детства.
Девятилетний Кир лазал по известняковым скалам, сформировавшим правый берег реки, на которой стоял их дом, с ловкостью обезьяны. Но в тот день то ли он сам был несколько более рассеян, чем обычно, то ли после затяжного дождя грунт поплыл, но уже на самом верху одна из плит предательски вывернулась у Кира из-под руки и ухнула вниз, вызвав небольшой обвал. Дайлети полетел вниз не в гордом одиночестве, а в сопровождении целой кучи камней разного размера и веса. Коварство небольшой высоты состоит в том, что ты просто не успеваешь измениться - не потому, что это занимает много времени - нет. Просто краткого мига полета недостаточно, чтобы об этом подумать. Миг - и ты уже лежишь на земле с травмами разной степени тяжести. Киру относительно повезло: он рухнул спиной в прибрежное мелководье, и от удара ему всего лишь перехватило дыхание на долю секунды. Но именно ее не хватило, чтобы убраться из опасной зоны, и избежать града камней. Здесь ему повезло во второй раз - недаром говорят, что Природа любит Дайлети. Один из камней упал ему не на голову или грудную клетку, а всего-навсего на ногу. Но зато от души: раздробив кости голени в труху. Справиться со вспышкой боли, грозившей отправить его в беспамятство, Киру удалось сразу. А вот заставить свое тело работать и восстанавливаться - нет. В таком жалком виде: мокрого, дрожащего и всхлипывающего от боли и собственной беспомощности - его и обнаружил вернувшийся спустя два часа отец. Кай прилетел бы и раньше, почувствовав, что с сыном в очередной раз случилась беда, но тот с самого начала, еще до подъема, старательно закрылся, прекрасно помня, что отец просил его воздержаться от скалолазания в его отсутствие. Именно потому, что могло произойти что-то подобное.
- Ты, конечно, можешь и поплакать, - сказал ему тогда Кай. - В этом нет ничего страшного, если это поможет тебе выплеснуть эмоции и успокоиться. Но я бы посоветовал пропустить эту стадию, и перейти к более конструктивным. Например, проанализировать, почему у тебя не получается, и, осознав причину, все-таки преступить к выполнению задачи. Не надо бояться неудачи - считай ее неотъемлемой частью эксперимента. Все мы с чего-то начинаем. Никто не рождается сразу готовым к жизненным трудностям. Но к этому постепенно можно и нужно прийти.
Некоторое время спустя Кир научился, как справляться с такими травмами, так и вовсе не допускать их. Впоследствии он мог, падая даже с небольшой высоты, извернуться и сгруппироваться в полете, чтобы минимизировать повреждения. И к камням научился относиться более уважительно и внимательно. Но главный урок Кая состоял, конечно, не в том.
В любой ситуации следовало не жалеть себя, а искать решение проблемы.
Не позволив стону сорваться с губ, Кирим заставил себя подняться на крышу катера и убедиться, что Грэн больше не представляет опасности. А потом спуститься и доковылять до Лорда. Тот лежал в траве в десяти шагах от трапа: там, где удобно устроился на плоском камне, чтобы обработать свои раны. В его левом боку зияла дыра с пригоревшими краями: судя по всему, Грэн собирался выстрелить ему в спину, но в последний момент Мэйдин все-таки услышал предупреждение Кирима и вскочил, чтобы мгновение спустя растянуться на изумрудной траве и окрасить ее своей кровью.
В довершение всех неприятностей, он был все еще жив. Суон подошел к хозяину и устало опустился рядом на колени. Пульс у Лорда был слабым, нитевидным, а лицо могло соперничать в белизне со снегами Алдана.