Вот разве что Ангелы…. Мысль о том, что эти безжалостные сияющие твари загнали его на Сидарус, была не из приятных и попахивала обреченностью. Если с инквизитором Кирим надеялся худо-бедно справиться, то, что делать хотя бы с одним из Них, Дайлети, лишившийся Дара, совершенно себе не представлял. А чувствовать себя беспомощным Суону очень не нравилось.
В Академии будущему разведчику не раз говорили, что в жизни не встретится тех задач, что были расписаны в учебнике и имели готовые решения. Что ему каждый раз придется иметь дело с чем-то новым и подстраиваться под ситуацию. Работать с тем, что есть, а не сетовать на непредвиденные и резко меняющиеся обстоятельства. И сейчас следовало поступить точно также. Иметь в виду, что Ангелы, в какой-то мере, ясно обозначили свой интерес к Кириму и Сидарусу. Но не позволять себе зацикливаться на этом.
Кирим поднялся, в этот раз совсем не опираясь на стену. Скоро вернется мастер – Суон уже успел выучить его расписание - и начнется ежевечерняя пытка – разминка и растяжка, заставлявшая одеревеневшие мышцы и связки работать. День ото дня Джиран постепенно увеличивал нагрузку, помогая ученику восстановиться после полученных травм. И этот поздний вечер не стал исключением.
- Добрый вечер, учитель! - поприветствовал наставника Суон, едва тот показался из-за деревьев на поляне.
- Добрый! - отозвался Хиарам. - Я смотрю, тебе намного лучше сегодня?
- Да, учитель!
- Очень хорошо. Потратим час перед сном с пользой!
Для Кирима эти шестьдесят минут мало отличались от того времени, что он провел в подвальной комнате. Тело, не оправившееся толком после рудника, побоев и пыток, не желало шевелиться, реагируя болью и слабостью на привычные когда-то действия. Но жаловаться ученик Джирана не стал. В конце концов, все эти упражнения не шли ни в какое сравнение с тем, что заставлял его делать Тэор, чтобы вбить в закостеневшее человеческое тело, едва выбравшееся из инкубатора, Дайкай. Помнится, тогда Кирим, ранее привычный и к боли, и к физическим нагрузкам, очень часто, к своему стыду, молил сурового учителя о жалости и снисхождении. Но на Сидарусе нельзя было позволять себе подобной слабости.
Так прошло шесть дней. Джиран вернулся в хижину после вечерней пробежки и застал там ученика за разминанием левой руки, с которой тот умудрился сколупать кокон.
- Не рановато ли? – неодобрительно покачал головой учитель. Суон только мотнул головой в ответ. Мастер Тан отметил про себя, что Кирим разрабатывал руку после перелома вполне себе правильно, со знанием дела.
- Что, случалось кости ломать? – поинтересовался Джиран, проходя в кухонную зону. Там, в миске, ожидали чистки местные «картофелины», имевшие, в отличие от овоща-прародителя идеально круглую форму.
- Бывало, - Кирим неопределенно пожал плечами. В последнее время это стало у него любимым жестом. - Давайте, я Вам помогу, - предложил он пожилому мастеру, уходя от скользкой темы.
- Ну, помоги, - усмехнулся Джиран и бросил мальчишке круглый плод. Тот ловко поймал его правой рукой. Но вслед за «картофелиной» в Кирима полетел и маленький ножик. Ученик выхватил его из воздуха левой, за рукоять, даже не глядя.
- Да ты амбидекстер! – восхитился мастер Тан. Он и сам неплохо владел обеими руками, но то был результат многих упражнений и долгих тренировок. - Родился таким, или научили?
Джиран и Кирим перебрасывались чищенными и нечищеными овощами. Судя по тому, как ловко ученик обращался с «картофелинами» и ножом, верным было первое предположение. Разницы в уровне владения обеими руками мастер Тан попросту не видел.
- Наследственное, - пояснил Кирим. В человеческом теле он чаще пользовался правой рукой, а теперь ему снова стало совершенно без разницы. Эту особенность он унаследовал от Кая. В детстве он просто обожал наблюдать, как отец пишет что-нибудь ему на потеху двумя руками одновременно, чтобы слова зеркально расходились от центра листа к краям.
- Где ты родился?
- Посреди пустоты и по дороге в никуда, - ответил Кирим после несколько затянувшейся паузы.
- На корабле во время долгого подпространственного перелета? - сразу же догадался мастер.
- Ага!
- Кто твои родители?
- Матери я никогда не видел, она умерла, рожая меня, а отец - чиновник.
- Как он отнесся к твоему желанию стать пилотом?