Естественно, я не просто сжигал запасы силы. В эти моменты я занимался плетением кольчуги. За раз удавалось сплести совсем немного узелков. Однако, учитывая количество подходов, каждый день я существенно продвигался в плетении.
Два часа или чуть дольше и обессиленные лекари покидали усадьбу, а я отправлялся спать для того, чтобы к вечеру восстановиться и провести самостоятельную тренировку на спортплощадке. На этих занятиях я в основном оттачивал удары. Потом наступал ужин, и я снова занимался иллюзиями.
В дверь постучали. Мое очередное вечернее занятие по созданию картинок прервала гувернантка Прасковья.
— Зашла напомнить, завтра к обеду все возвращаются.
— Да, знаю. Отец еще вчера звонил.
Прасковья нахмурилась.
— Васька еще звонил. Сказал, Федор Гордеевич будет не в духе. Сразу вызовет вас к себе.
— И чего?
— Чего-чего, ругаться будет! Вот чего!
— Понятно, — ответил я без особого интереса.
Если бы хотел ругаться, дед приехал в медицинский центр, когда я там лечился. А спустя месяц это уже не ругань. Так, чисто ворчание будет.
Гувернантка вышла, и зазвонил смартфон. На экране вспыхнуло имя абонента — Эмили.
— Ну все, теперь нас трое. Встретили Сёму, — раздался бодрый голос девушки на фоне шума толпы.
Эмили и Ева сбежали из «Передовой» в тот же день. Им и придумывать особо ничего не пришлось. Всем вернувшимся с дотов дали грамоты, увольнительные на трое суток и по сто рублей. Вот они сразу и смылись в Москву.
Эмили пока не определилась, что ей делать в столице. Зато Ева нашла чем заняться. Она успела поступить в медицинское училище для осветленных. Правда, по очередным фиктивным документам. Так понял, это потому что у нее не было аттестата. То есть Ева даже не окончила школу.
— Как Сёма? — спросил я, хоть уже и знал, что в плане здоровья с ним все в порядке. Это если не считать внешность, поврежденные голосовые связки, ну и душевное состояние.
— Могло быть и хуже, — понизила голос до шепота Эмили. — В министерстве обороны его поставили на очередь. В лучшем случае до него доберутся лет через двадцать. В первую очередь квоты дают недееспособным и с ограниченными способностями. То есть тем, на кого распространяются пенсии. А Сёме инвалидность не дали. Сказали, руки-ноги есть — не положено. Завтра поедем по частным клиникам. Узнаем что по чем.
— Мне кажется, в Перми ему пластика обойдется дешевле.
— Да у него вообще нет денег. Он надеется тут заработать. Но я даже не знаю. Ты бы его видел — это тихий ужас. Сёме приходится ходить в маске. И с работой тут не очень. Платят конечно выше, чем в Перми, но попробуй устроиться. Везде требуют рекомендации. Без них возьмут, только если будет подходящая способность. А с его способностью он тут никому не нужен. Да и я со своими бесшумными взрывами.
— Ну почему же, пусть даст объявления. Скажем, у кого-то торжество и нужна хорошая погода. И тебе можно что-то придумать. Типа заниматься взрывами каких-нибудь построек под снос или еще что-то в этом роде. Нужно просто хорошенько подумать.
— Скорее на меня выйдет криминал, чем появится стоящее предложение, — с тяжестью вздохнула она. — Ну а ты скоро приедешь?
— Ориентировочно собирался выезжать дня через три-четыре.
— Ладно, наш автобус подошел. Тебе привет от Сёмы и Евы. Ждем тебя с нетерпением.
Разговор закончился на не очень оптимистической ноте. В ее голосе я почувствовал падение настроения. Это у нее уже неделю длится. И все из-за работы. Время идет, запасы денег тратятся, а перспектив невидно. И это при том что Эмили и Ева смышлёные. Еще и пробивные.
В отличие от Эмили, с которой мы общались почти ежедневно, с Евой я за это время пообщался всего пару раз. Сообщения она вообще перестала слать. Она конечно поняла, что зря погорячилась с обвинениями. Сама потом позвонила и извинилась. Вот только после ее гневного сообщения между нами, как будто пробежала черная кошка. Она стала сторониться, а я сближение пока отложил. Когда попаду в Москву и с ней встречусь, в разговоре с глазу на глаз оно лучше получится.
Но столица будет потом. Сейчас передо мной стояла другая задача. Поэтому убрал смартфон и продолжить занятия с иллюзиями.
На этот раз я представлял автомобиль. Мне хотелось материализовать его, а потом попробовать поездить на нем по усадьбе. Для этого я себе и журнал заказал тематический, посвященный спорт карам. Выбрал один из них и теперь его прорабатывал.