— Ева! — повысила голос на подругу Эмили.
— Ну а что тут такого? Когда я слегка пьяненькая, на меня можно не обижаться. В такие моменты я не пытаюсь как другие быть обходительной и приятный. Говорю как есть. Зато честно!
Выпад Евы меня естественно задевает, из-за чего я тут же взвинчиваюсь.
— Мне всегда казалось, друзья на то и есть друзья, чтобы не только весело проводить вместе время. Чтобы помогать друг другу в трудную минуту. Тебе есть в чем меня обвинить? Если есть — говори. Может быть ты хочешь вспомнить нашу первую встречу, когда вы меня развели, всучив вместо документов несуществующего человека, как мы договаривались, паспорт своего знакомого. Потому что именно за это я собирался платить, а не за то, что вы мне подсунули.
— Да мы тебя тогда вообще не знали! Откуда мы могли знать, что станем друзьями?!
— Ну конечно, нашли богатенького простачка и решили его нахлобучить. Потому что у него есть деньги, а у вас нет. По-вашему, это несправедливо и нет ничего зазорного его немного развести на бабки. Что тут такого. А потом еще можно его взять с собой к червоточине, вдруг еще подвернется случай из него чего-то вытряхнуть. Или не так?
— Ну вот и полезло говнище… — скривившись, произнес утробным голосом Сёма.
— И хорошо, что полезло. Ничего страшного, разгребем. Хуже если оно будет продолжать сидеть внутри нас.
— И ты все время об этом думал? — в изумлении вытаращилась на меня Эмили. — Ну ты же сам сказал, тебе нужен паспорт всего на пару месяцев!
— Сказал и поэтому не предъявлял претензий. Потому что, условно говоря, вы выполнили свою часть уговора. Но так с друзьями не поступают. Вы сами это прекрасно понимаете. И вот с этого мы начали общаться. Начали общаться как партнеры, а потом стали друзьями. Я закрыл глаза на тот случай и не вел себя по отношению к вам с позиции выгоды. Относился к вам как к друзьям и продолжаю также относиться. Так почему сейчас я получаю в свой адрес колкости?
— А что ты скажешь по поводу побега с «Передовой»? Ты бросил нас и сбежал!
— Я вас что, бросил в тот момент, когда на вас нападали твари? Когда вы, рискуя жизнями, бились в дотах? Почему вместо обвинений ты не пытаешься узнать, что такого могло у меня случиться? Сразу рубишь с плеча и обвиняешь.
— Ну и что могло случиться?
— А то, что у Ромы при допросе тайной канцелярией выпал ствол с патронами!
— Блядь… И этот п*дор рассказал чей ствол?!
— Вот! И снова ты обвиняешь, вместо того, чтобы попытаться понять, что случилось!
— Не пойму, Рома сказал, что это твой ствол и все перекинул на тебя? — хмурясь, осторожно включилась в ругань Эмили. — Разве трудно было сказать, что он просто его нашел? В тех же дотах нашел. Кто бы до чего там докопался?
Я горестно усмехнулся наивным взглядам девушек.
— Вы вряд ли представляете, что это значит, когда у тебя ломаются кости. Когда они впиваются во все внутренние органы. Их потом на скорую руку сращивают, от этого боль уменьшается, а потом снова ломают. И так всю ночь.
— И это из-за сраного ствола? — в шоке округлила глаза Ева.
— Этот урод с тайной канцелярии подумал, что не Синицын, а я намеревался устроить на дотах диверсию.
— Но это же бред! — воскликнула Эмили.
— Он ничего не хотел слушать. Он только обвинял. У меня всю ночь выбивали показания. Заставляли признаться в том, что я не совершал.
— А родственники? Ты разве не пытался ему объяснить, кто ты есть?
— В тот момент я подумал, узнай, что принадлежу к клану Вагаевых, тайная канцелярия начнет подозревать уже и их. Но к счастью, все обошлось. На утро клан меня сам нашел и вытащил. Дело по мне закрыли. Как только мы отъехали от Передовой, я кинул вам сообщение и потом вырубился. Очнулся уже в Перми. В клинике.
— Я же с Ромой утром разговаривала. Он ничегошеньки не сказал, — с невероятным разочарованием и злостью произнесла Ева.
— Не сказал, потому что боялся признаться. Утром мне поставили ультиматум, если я не дам нужных показаний, они приведут вас и будут на моих глазах пытать. Так что не стоит обвинять Рому. Что случилось, то случилось. Тайная канцелярия все равно нашла бы способ разговорить любого из нас. Это я уже точно знаю.
В наступившей паузе Ева насупилась и виновато взглянула на меня.
— Извини… Я же не знала.
— Надеюсь, теперь ты усвоишь, прежде чем обвинять, сначала попытайся понять в чем дело. Попытайся себя поставить на его место.
Воспоминания о ночи пыток окончательно испортили настроение. Хотелось побыстрее сменить тему. Вот только с позитивом сегодня были тяжко. Ребята пришли ко мне с проблемой, решить которую я вряд ли мог.