После чего, повернувшись к Сергачёву, распорядился.
– Остаёшься старшим корабельной группы. Я иду с ними!
Большого удивления решение ответственного за оборону двух систем, «Дикой» и «Точки», не вызвало. То, что «Дикая» для невидимого средствами обнаружения производства Содружества разведчика не первая, никто не спорил и, исходя из этой предпосылки, информации в памяти его живого мозга, или искина, если он там есть, должно скопиться много и клану она не помешает.
Не помешает и, кроме того, судя по спокойному поведению незванных гостей, прямо с места выхода из гипера начавших свою работу, облёт с разных направлений большого скопления пыли, особой опасности их захват представлять не должен. Корабли группы они не видели. Система маскировки погибшей Империи локаторами чужаков не пробивалась и, при малой скорости передвижения невидимок, позволяла подойти к ним спокойно.
Четыре Аграфских «Кордиса» с изменёнными на мобильной верфи Зика настройками рабочих частот системы маскировки, приближающей её к стандартам погибшей Империи, по два на каждую невидимку и по двадцать абордажников в полном снаряжении, с «Идиссами» и стационарными ментоподавителями, в их транспортных отсеках, для относительно бескровного абордажа должно быть достаточно.
Бескровного для них, беречь ящеров никто не планировал. Разве что одного, двух, для контрольного ментосканирования. В этой операции Форни брал на себя двойную задачу: общее руководство обоими группами через командные искины ботов и старшим на захват ближнего к ним корабля невидимки. Захват второго, дальнего от их корабельной группы, ложился на плечи майора Велла из ветеранского набора Фоша.
Время начала операции по захвату обоих кораблей разведчиков, во избежание осечки, случайного прорыва, через глушилку связи, сигнала тревоги, должно совпасть до секунды. В любой армии в разведку ходят самые верные, мотивированные идеей или преданностью к своему руководству.
Та же практика применялись и у ящеров. Применялась и накладываясь на полную отмороженность, пренебрежение к своей жизни экипажа, грозила в случае прокола, преждевременного обнаружения стыкующегося с кораблём невидимкой десантного «Кордиса», превратить интересный во всех отношениях трофей в кучу обломков. Взорвать, распылить на атомы…
Запланированные три часа на подготовку: уход с лётных палуб под полной маскировкой и, разделившись на две группы, в сопровождении «Урханов» и «Зигфи», максимально возможное сближение с веретенообразными кораблями невидимками, каждая пара ботов со своим, подходили к концу. Долгие три часа, до предела, накрученные ожиданием и нервным напряжением.
– Изменений в поведении объекта не обнаружено!
В сравнительно, с корабельным, небольшом объёме рубки командного «Кордиса» доклад его командного искина прозвучал громко.
Тянуть дальше не имело смысла и, ещё раз, бросив взгляд на висевшую в тридцати метрах от десантного бота туманную пелену маскировочного поля чужого корабля, странно что без защитного, полковник Форни распорядился.
– Всё! Время пошло! Работаем!
Абордаж в пустоте, практически всегда, проходит по одному сценарию: приближение десантного бота к противнику на минимально возможное расстояние, отстрел на его корпус гравитационнных захватов и резкое подтягивание в притык к нему бота. Стыковка его нижней плоскостью, где находится, уже открытый, абордажный люк и работающие на холостом ходу вмонтированные в его периметр подвижные плазменные резаки для пролома корпуса.
Операция отработана до автоматизма и, только благодаря этому, и разогнанной до, почти, трети скорости света высокотемпературной плазме, на неё уходит не больше трёх минут. На всё, про всё: на стыковку, вырезку люка, независимо от наличия, или отсутствия на корпусе объекта захвата брони.
Три минуты напряжённого ожидания, зашкаливающего и глушимого кибердоком скафандра адреналина, готовности встретить на чужом пространстве горячий привет от защитников корабля, из всего имеющегося у них оружия. Вариант проспали, не ожидали и не успели, был бы лучше, и на небольшом корабле как этот, с его малочисленной командой, он был возможен… Надеялись.
Оба «Кордиса» действовали синхронно, стыковались, резали корпус и запускали в его чужое чрево свой временный экипаж, но с чуть разными задачами, и в разных местах корабля невидимки. Первый из них, стыковался и выпускал абордажную команду почти в центре корпуса, там где обычно находится рубка, второй, командный, ближе к его корме. По аналогии с кораблями Содружества, именно там, должны располагаться все его жизненно важные узлы: реактор, топливные баки и маршевые двигатели.
Основная нагрузка по нейтрализации экипажа и захвата чужого корабля, как уже привыкли, падала на десять абордажников майора Хога, под командованием одного из его заместителей, лейтенанта Юхи, усиленных тремя «Идиссами» и высадившихся в его центре. Команда Форни, состоящая из пяти абордажников людей, одного «Идисса» и инженерной группы Михайлюка и трёх техников с комплектом инженерных дроидов, должна была обеспечить им тыл.
Подчистить возможное сопротивление, что было не исключено, даже при малой команде и, главное, не дать взорвать трофей. Отрубить от рубки, её команд, реактор, маршевые двигатели и, возможно, гипердвигатель, если он тут был.
Абордажниками этой группы командовал майор Нокси, знающий своё дело ветеран прошедшей войны, и Форни в его распоряжения не вмешивался. Хватало забот с координацией действий по захвату сразу двух кораблей и сопротивления медленному и осторожному передвижению их группы, пока, не было.
Не было у них, в районе кормы чужого корабля, в его центральном коридоре, куда пробились через три переборки. Плазмой и ощутимо сотрясающими корпус корабля гравитационными ударами. Уже не скрываясь, в открытую, в надежде оттянуть пару, тройку ящеров от главного направления, дошли до выделяющегося из общего интерьера броневыми плитами помещения реакторной. Судя по семи утопленным в стены люкам, закрытым нишам разного размера, до инженерной площадки. Основной цели этой группы.
У андроидов было хуже. Попали куда надо, вышли из пролома в сорока метрах от рубки и сразу же, почти мгновенно, нарвались на ожесточённое сопротивление. Вопреки надежде, абордаж экипаж невидимки не проспал и в этот момент, на площадке последнего перекрёстка центрального коридора перед рубкой шёл бой. Точнее, беспорядочная свалка на тесном пятачке, врукопашную, лицом к лицу, или лицом к морде.
Около тридцати ящеров на десять бойцов андроидов. Более сильных физически и более быстрых разумных машин убийства, но в толкотне, на ограниченном пространстве, не имеющих возможности применить свой главный козырь. «Идиссов» и их гравитационные пушки…
Как так получилось, обошли ящеры с тыла, или вывалились из чего-то закрытого, невидимого до последнего момента неясно, с этим разберутся потом. Сейчас же шёл бой… Всё это, с подробностями, с подсчётом потерь с обоих сторон, слава Создателю с их стороны не летальных, отражалось на виртуальном экране нейросети, на внутреннем зрении Форни, но на возглас инженера Михайлюка.
– Странно! Это кто угодно, но не ящеры… На корабле, есть искин, – отреагировал мгновенно.
Оторвавшись на пару секунд от просмотра динамичной, быстро меняющейся трансляции этого боя, свалки, Орст Форни огляделся.
Чуждость конструкции невидимки, его отличие от внутреннего дизайна рейдера ящеров, хорошо знакомого всем диска, даже на первый, поверхностный взгляд, более тщательное и изящное исполнение деталей интерьера, бросалось в глаза сразу.
Такие как, проминающиеся на ощупь, стены коридора, четырёх метровой ширины, меньшей чем принято у чешуйчатых, скруглённые переходы на стыках с потолком и упругим, «резиновым», полом и непривычный для ящеров тон освещения. В отличии от привычного им приглушённо красного, горящие в половину накала и отдающие голубизной потолочные панели.
Интересно и непривычно, но всё это потом, сейчас интересовало другое. Вскрытый комммуникационный щиток, замерший около него мелкий дроид взломщик и Михайлюк, напряжённо наблюдающий за двумя средними механическии пауками, занятыми разборкой участка пола.