Что? Да ладно! Однако виноватый и смущенный взгляд моего мужчины подтвердил худшие опасения. В нашей и без того непростой истории появилась «бывшая».
Третья глава
– Джонатан Уилсон, тебе надо лечить свою стукнутую голову и извращенный мозг. Ты за каким таким чертом притащил сюда мерзкую сучку?
Олли задавала мне этот вопрос в сотый раз, и я в сотый раз пытался на него ответить членораздельно. Мялся, как идиот, не в состоянии подобрать нужных слов.
Ничего не предвещало подобного поворота событий. Как говорится, беда пришла, откуда не ждали. Я приехал в дом отца, который мне вовсе не отец. Наличие двух родителей, одного генетического, а второго юридического, изрядно путает мысли. Нортон Уилсон, проще называть его так, на удивление, был не занят работой, а читал книгу в холле. Это выглядело непривычно. Если бы наша жизнь была прежней, и я оставался его сыном, то точно пригласил бы доктора. Серьезный, очень популярный в определенных кругах адвокат не заколачивает бабло, проводя время с клиентом, который теряет приблизительно около пары сотен в час за счастье общения с высоко квалифицированным юристом, а сидит в кресле, изучая какую-то новинку современной литературы.
Он, мягко говоря, тоже ошалел, увидев меня. Думаю, приемный папочка больше не рассчитывал на подобные семейные встречи. Я пропал из жизни чувака, и он с облегчением выдохнул, радуясь в душе, что навсегда избавился от головной боли в виде непутевого отпрыска. Больше всего люди ненавидят того, кто стал свидетелем их слабости. Вы можете быть с ними рядом сколько угодно лет, пройти сколько угодно испытаний, но если на ваших глазах проявится темная сторона их души, то пиши – пропало. Мне представилась возможность лицезреть трусость и малодушие Нортона Уилсона во всей красе. Он никогда этого не простит.
Время на то, чтоб изображать чувства, которые напрочь отсутствуют, я тратить не стал и сразу направился в свою комнату. Ни к чему все эти лживые объятия и показные эмоции. Камень, как и рассчитывал, лежал в ящике прикроватной тумбы. Слава богу, никому в голову не пришло копаться в моих личных вещах, которых тут еще оставалось много. Я положил божественный, по весьма сомнительному утверждению Князя, камешек в карман джинсов и вышел из спальни.
Однако внизу меня ждал сюрприз. Рядом с Уилсоном-старшим сидела Мелани Смит. Я даже моргнул несколько раз и потряс головой, чтоб удостовериться в отсутствии галлюцинаций, потому что этого просто не могло быть. Никак. Она уехала из Малибу, когда мне стукнуло восемнадцать. Бросила. Кинула. Отшила. Не знаю, как еще это назвать. А я был в нее безумно влюблен. Целиком и полностью. Она стала первой девчонкой, к которой у меня на самом деле возникли чувства. Не тупое желание малолетки потрахаться, не потребность самоутвердиться за счет красивой телочки. Нет. Во всем этом была задействована моя душа. Я полюбил жгучую красивую брюнетку в последнем классе школы. Мелани переехала из другого штата и была новенькой. Когда она вошла в класс, я просто охренел. Таких «горячих» девчонок мне еще не встречалось, хотя на тот момент я уже вел достаточно активный образ жизни. Она была не просто красива, в ней все горело и полыхало. Я утонул в этой лаве по самые уши, безоговорочно. Олли пыталась тогда объяснить мне, что Мелани просто обычная красивая сучка, но я не слышал. Даже послал подругу несколько раз и не разговаривал около двух недель.
Мелани Смит казалась мне идеалом. Гребаной Джокондой. Улыбка, глаза, фантастическое тело. Я просто сходил с ума. Кроме того, помимо шикарных внешних данных, брюнеточка обладала еще весьма хорошей соображалкой. Она всегда знала, где сказать, где промолчать. А это для любой женщины охренительный бонус, даже в восемнадцать лет. Красотка умела слушать меня так, будто я самый гениальный из всех гениев. Могла создать впечатление, что Джонатан Уилсон – лучший на свете парень. Хитрая сучка. Олли права. Я пускал на нее слюни, будто законченный лох. Бежал на коротком поводке, высунув язык, словно шелудивый пес. Даже один раз ударил Майка. За то, что он, мне, ослу, так показалось, неуважительно говорил о моей девушке.
А потом грянул гром. Я приехал, чтоб, как обычно, забрать ее к себе и потусить вечерок, но Мелани сказала, будто встретила другого и сердце ее пронзила стрела Амура. Дословная цитата. Это было больно. Охренеть, как больно. Брошенный Ромео страдал настолько сильно, что хотелось выть, кидаться на стены и крушить все на своем пути. В принципе, я так и делал. Моя вера в противоположный пол, которая до этого была очень сомнительной, покачнулась основательно и навсегда. Неделя, две, месяц. Сердце по-прежнему истекало кровью, но я стал успокаиваться, забываться. Конечно, здорово выручили Майк с Оливией, таскавшие меня везде, где только можно, лишь бы не позволять оставаться одному и творить глупости. Вдруг, нежданно-негаданно, Мелани вернулась. Оказывается, это была всего лишь ошибка, а любила она всегда только меня. Самое смешное, я поверил. Я, Джонатан Уилсон поверил столь идиотскому отмазу! Олли так психанула, когда узнала о нашем с Мелани примирении, что впервые ударила не Майка, а меня. Тарелкой с фруктовым муссом по лицу.