— Эй, Лао-чжан, этой лепёшке не хватает соли для вкуса! Мне без разницы, крупная или мелкая, найдётся у тебя хоть щепотка?
Рыбак мгновенно взорвался:
— Твою мать! Сукин сын, ты умудряешься говорить с набитым ртом?! Не нравится ему, видите ли! Ненасытное существо, поголодай три дня, тогда поглядим, как ты запоëшь!
Брань снова полилась полноводным потоком. Чжоу Цзышу удовлетворённо улыбнулся и продолжил уплетать лепёшку, чувствуя себя при этом малость подлецом.
Переправа через реку обычно обходилась в несколько медных монет, но Чжоу Цзышу в порыве щедрости протянул рыбаку серебряный слиток в один лян. Старик ни разу не почувствовал себя недостойным чрезмерной оплаты. Он забрал деньги с лицом недовольного «выбивалы», а как только лодка достигла берега, постарался поскорее избавиться от пассажира:
— Проваливай, не трать моё время! Без тебя дел невпроворот!
Чжоу Цзышу неторопливо доел угощение, потянулся и спрыгнул на берег. Дожëвывая, он лениво спросил старика:
— Куда спешишь? Неужели к перерождению?
Глаза рыбака выпучились от ярости и стали похожими на блюдца. Наверняка он собирался проклясть всю семью и предков наглеца вплоть до восемнадцатого колена. Но, будто о чем-то вспомнив, рыбак проглотил ругань, торопливо развернул своё суденышко и уплыл, что-то бормоча себе под нос.
Хорошо, что этот тип только притворялся лодочником, преследуя собственные неизвестные цели! Иначе подобное поведение привело бы его к такой бедности, что пришлось бы собственные штаны продавать.
Глядя на исчезавшую из поля зрения лодку, Чжоу Цзышу невозмутимо произнёс:
— Сукин сын.
Большую часть жизни господин Чжоу провёл в культурном обществе среди образованных, хотя и редко искренних, людей. Всё, что от них можно было услышать — витиеватые двусмысленности и «Конфуций то, Конфуций это». Ни разу у них не вырвалось крепкое словцо. Чжоу Цзышу почувствовал невероятный восторг после того, как выругался. Словно брань развязала тугой узел в груди, стянутый годами строгого самоконтроля.
К его изумлению, ругань оказалась весьма приятным занятием. Не переставая улыбаться, он продолжил:
— Подавись своим же дерьмом, ублюдок! Грёбаный старик, заполучил мои деньги и даже не выполнил свою работу как следует!
Некоторое время Чжоу Цзышу стоял неподвижно, смакуя послевкусие грубых слов, как ароматное вино. Ощутив душевный подъëм, он зашагал вдоль берега реки.
Весь день Чжоу Цзышу бродил туда-сюда и только к вечеру выбрался из города. Найдя небольшой пруд, он тщательно искупался, поскольку уже не мог выносить исходящей от себя вони. Теперь, когда он снова выглядел более или менее прилично, можно было и ночлег поискать. Пройдя чуть дальше по дороге, Чжоу Цзышу обнаружил заброшенный храм. В ногах Будды он соорудил гнездо из соломы, свернулся в нем, устало зевнул и провалился в сон.
Но толком отдохнуть ему не дали — очень скоро в ночи послышались звуки шагов и голоса. Три силуэта замаячили в дверях храма, и острый запах крови заставил Чжоу Цзышу приоткрыть глаза.
Лицо раненого мужчины закрывала соломенная шляпа, оставалось только гадать, был он в сознании или нет. Мужчину поддерживал подросток лет четырнадцати. Мальчишка, очевидно, владел начальными навыками кунг-фу, но не более. Таща на себе взрослого человека, он хрипел как загнанная лошадь. Позади них, пошатываясь, ковыляла похожая на служанку пожилая женщина с торбой.
Мальчик вошёл в храм и настороженно, как испуганный зверёк, заозирался. Он осмотрел помещение, не заметив застывшего в тени статуи Чжоу Цзышу, затем повернулся к человеку в шляпе и прошептал:
— Дядя[20] Ли, давай спрячемся здесь ненадолго! Твои раны…
Не дав подростку договорить, мужчина высвободился из его рук и постарался выпрямиться, чтобы сложить ладони в приветствии:
— Ах, этот друг…
Он поднял голову и умолк. Чжоу Цзышу тут же узнал лодочника, который переправлял его через реку. На теле старика виднелись многочисленные раны от меча, свежая кровь обильно пропитала одежду.
— Ты? — резко выпрямился Чжоу Цзышу.
Рыбак горько усмехнулся:
— Проклятье! Опять этот бродяга…
Внезапно его речь оборвалась, колени подогнулись и тело опасно накренилось. Юноша поспешил поддержать старика, но у того не осталось сил, и оба упали на землю.
— Дядя Ли… — всхлипнул мальчишка.
Рыбака трясло от боли. Чжоу Цзышу не мог оставаться в стороне и подошёл, чтобы осмотреть раненого. Подозрительный фиолетовый оттенок крови и зеленоватые губы старика заставили его нахмуриться.
Лодочник постарался улыбнуться и тихо сказал своему юному спутнику:
— Негодник, ты чего сопли развёл! Я ещё даже не умер…
Служанка, стоявшая неподалёку, тоже утирала слезы.
— Старый Ли, что будет с молодым господином, если с тобой случится беда?
Лодочник со злостью зыркнул на неё, потом тяжело перевёл дух и снова обратился к мальчишке:
— Я… Всего лишь человек без будущего. Когда-то твой отец спас меня, а я не могу ничем ему отплатить, кроме как собственной жизнью… В любом случае… больше у меня ничего нет…
Старик зашëлся в приступе кашля, а потом продолжил:
— Ребёнок, запомни вот что…
Ему не удалось сказать, что нужно запомнить, поскольку снаружи послышались торопливые шаги, и на пороге появился человек, полностью одетый в чёрное. Он даже не пытался скрыть лицо, на котором виднелся зловещий шрам от пореза. Увидев беглецов, притихших в углу, как затравленные крысы, вошедший стал похож на кота, поймавшего добычу.
— А вы молодцы, — отметил он с кривой ухмылкой. — Вон, как далеко убежали!
Мальчишка выхватил из-за пояса меч.
— Я убью тебя! — завопил он и, стиснув зубы, бросился на мужчину.
Было весьма прискорбно, что решительный крик не подкреплялся должными навыками. Кунг-фу мальчика было хуже, чем у трехлапой кошки. Юного вояку обезоружили прежде, чем он успел принять стойку для удара. Ладонь противника небрежно ударила парнишку в живот, и тот отлетел к стене. Весь в грязи, мальчик упрямо поднялся на ноги и, без страха и сомнений, с голыми руками снова ринулся вперед.
Встревоженный старик дёрнулся, чтобы прийти на помощь, но тяжёлые раны не дали ему подняться.
Их враг холодно усмехнулся:
— Только поглядите — крольчонок пытается укусить!
Ловко уклонившись с линии атаки, он согнул пальцы в когти и потянулся к спине подростка. В лунном свете ладонь мужчины выглядела нечеловеческой — готовая нанести смертельный удар, она горела бледно-голубым светом.
Чжоу Цзышу совсем не хотелось вмешиваться. Но, как бы то ни было, путешествием в «одной лодке» он разделил судьбу со старым рыбаком. Да и мальчик был слишком молод, чтобы встретить смерть. Поэтому Чжоу Цзышу поднял с земли камушек и уже собрался его метнуть, когда в воздухе раздался свистящий звук. Человек в чёрном мигом пригнулся к земле, а следующий удар подростка пришёлся в воздух.
В стене, перед которой только что стоял человек в чёрном, торчала метательная звездочка в форме лотоса.
Послышался молодой женский голос:
— Какой урод станет издеваться над стариками и ребёнком в глуши, да ещё под покровом ночи?
Чжоу Цзышу вздрогнул — эти интонации были ему знакомы. Опустив руку с камнем, он укрылся в своей импровизированной постели под статуей и решил понаблюдать за развитием событий со стороны.
Лицо человека в чёрном дернулось. Из-за шрама или из-за дрожащих век его злобная гримаса показалась Чжоу Цзышу комичной.
— Покажи себя, дрянь! — сердито гаркнул убийца.
Раздался звонкий смех. В дверях появилась девушка, и Чжоу Цзышу узнал красавицу в фиолетовом, которая утром грозилась его отравить. Половину людей из собравшихся в храме он уже видел сегодня. Возможно, эти встречи были предначертаны судьбой?
Спутника бойкой девицы нигде не было видно, но она и одна неплохо справлялась. Облокотившись на дверной косяк, девушка склонила голову набок и шутливо царапнула себя пальчиком по щеке, намекая на то, что человек в чёрном совсем потерял лицо.
— Тебе правда не стыдно, ублюдок? — невинно улыбнувшись, прощебетала юная дева. — Ты напал на бабушку, малыша и деда, который вот-вот помрёт?!
Неизвестно, был ли жив ворчливый рыбак, который всего несколько часов назад энергично сыпал площадной бранью. Во всяком случае, он не стал протестовать против слов «вот-вот помрёт» и остался недвижимо лежать на полу.
Примечание к части
∾ Три Знаменитые горы — Хуаншань, Лушань и Яньданшань. И Пять Священных гор — Восточная Великая гора Тайшань, Западная Великая гора Хуашань, Южная Великая гора Хэншань (в Хунань), Северная Великая гора Хэншань (в Шаньси), Центральная Великая гора Суншань.
∾ Пол-чжана — около 1,5 м.
∾ Бобо (伯伯) — букв. «старший брат отца». Обращение к человеку, ровеснику отца или старше.
Том 1. Глава 4. Благородный человек
Примечание к части
Гу Сян (顾湘)
顾: принимать во внимание, заботиться о ком-либо/ чём-либо;
湘: название реки Сянцзян в провинции Хунань, впадает в озеро Дунтинху.
Служанка Вэнь Кэсина, которая выросла под его опекой. Красивая, но бестактная особа. Хорошо владеет боевыми навыками. Несколько побаивается своего господина.
Мужчина в чёрном и девушка в фиолетовом вступили в драку. Чжоу Цзышу со своего места прекрасно видел всю картину. Противники сражались в совершенно разных стилях, но одинаково жестоко и беспощадно. Чжоу Цзышу мог с уверенностью заявить, что эти двое не принадлежали к так называемым «праведным школам».
Они успели обменяться примерно пятнадцатью приёмами, перед тем как мужчина отшатнулся от атаки и немедленно ответил ударом ногой в центр грудины.[21] Девушка насмешливо фыркнула и уклонилась, в развороте вскинув руку, чтобы рубящим ударом ладони расколоть врагу колено.