Ронак снова перевел свой взгляд на север. Там появилась и вторая светлая точка. Как и в прошлый раз, она устремилась прямо на Селу, исчезла в ней, но тотчас появилась вновь, чтобы вслед за первой опуститься на юге. Неужели там находится еще один город?
Ронак почувствовал, как влажные волосы и борода смерзлись на морозе, стали твердыми и колючими. И тут же с удивлением отметил, что тело его было надежно защищено от холода. От тонкой, мягкой одежды таирян исходило приятное тепло. Новая загадка, решить которую он также был не в состоянии.
Ронак опять направился в круглое строение. Ступив на лестницу, он заметил, что на ступенях уже намело немного песку, и потому закрыл за собой плиту.
Оказавшись снова в библиотеке, Ронак неожиданно почувствовал усталость. Он подошел к широкому ложу для отдыха. Но едва он прилег, положив под голову один из находящихся в изголовье мягких рулонов, как невесть откуда полилась нежная мелодия. Гармоничные звуки приятно ласкали слух и вызывали непреодолимое желание слушать их с закрытыми глазами и не противиться их убаюкивающему действию.
Ронак был уже готов уступить этому желанию, как вдруг заметил висящий над головой шнур с кольцом на конце. Рука непроизвольно потянулась к нему. Ронак дернул на себя кольцо.
Находящаяся напротив ложа серебристо-матовая стена неожиданно начала светлеть, становясь все более прозрачной. Одним рывком Ронак приподнялся и увидел, что из темнеющей глубины навстречу ему движется человек. Это была женщина в длинной до самого пола одежде из темной ткани. Светлые волосы ниспадали на плечи и достигали пояса. Узкий обруч цвета Тетлы окаймлял ее высокий открытый лоб. Женщина медленно приближалась, все больше увеличиваясь, пока ее строгое, с правильными чертами лицо не заняло почти всю стену. Взгляд ее необычно больших, треугольных глаз был полон печали. Помолчав некоторое время, пристально глядя на Ронака, она вдруг заговорила.
Ронак сидел как завороженный и, сдерживая дыхание, слушал этот дивный голос, интонация которого совпадала с только что умолкнувшей музыкой. Несомненно, женщина говорила на языке таирян, и несмотря на то что речь ее содержала много непонятных для Ронака слов, он все же мог уловить смысл сказанного.
— Кто бы ты ни был, пришелец: далекий ли потомок нашего умирающего народа, или чужеземец, может быть даже сын бога, посланец другого мира, другой планеты, — мы приветствуем тебя. — Женщина слегка наклонила красивую голову и продолжала: — Добро пожаловать в страну таирян. Мы не знаем, какой она будет к моменту, когда я смогу заговорить с тобой, и будет ли Тетла, Большой Огненный Глаз, все еще светить и греть Таир, нашу родину, или же она из цветущего сада превратится к этому времени в мертвую песчаную пустыню? Горе нам! Первые признаки приближающейся беды уже отчетливо видны: источники высыхают, реки мелеют, поля родят скудный урожай, леса погибают. Когда-то большой и сильный род таирян, которых было в тысячу раз больше, чем видимых невооруженным глазом звезд на небе, чахнет, изъеденный коварным ядом лучевой смерти.
Ты спрашиваешь о причинах несчастья? Так знай: жажда власти одних, зависть других и беспечная слепота всех остальных вызвали споры — и споры эти привели к войне, которая повлекла за собой смерть и погибель…
Наши города разрушены, поля и сады становятся неплодородными, и, что самое страшное, теряют способность рожать наши женщины. Все реже звучит беззаботный детский смех… Мы обречены на гибель, и эта обреченность наполняет нас печалью и гасит утешительный свет надежды в наших плачущих сердцах.
Если ты, слушающий сейчас меня, являешься одним из последних потомков погибающего Таира, скорби вместе с нами. Если же ты чужестранец, то обрати остроту ума и зрение сердца своего на вот эту стену, которая покажет тебе живые картины нашего счастливого прошлого и последний акт ужасной трагедии, с которой началось наше вымирание. Посланец другого мира, предостереги свой народ не идти подобной, ведущей к гибели, дорогой, какой пошел несчастный народ Таира! Прощай! Передай от нас привет своим братьям и сестрам и не погреби память о нас в холодной тьме забвения!
Женщина снова слегка наклонила красивую голову, картина тут же потускнела и начала расплываться в наполненных слезами глазах до глубины души потрясенного Ронака. Он торопливо смахнул тыльной стороной ладони слезы, мешавшие ему видеть, но женщина уже исчезла. Вместо нее перед ним стало появляться следовавшее друг за другом множество картин, заставивших его позабыть обо всем.