— Они могут и без этой привязанности заботливо и добросовестно выполнять свои обязанности.
— Но малышам нужно, кроме заботы о них, еще и человеческое тепло, особенно тогда, когда родители по роду своей службы длительное время отсутствуют, что сейчас далеко не редкость.
— В таких случаях детей необходимо определять в интернат, где за ними будут ухаживать воспитатели из плоти и крови.
— Оставим решение этого вопроса родителям. Ты же знаешь, в этом отношении нет и намека на принуждение. Но и нам, взрослым, отнюдь не безразлично, заботится ли о нас бездушная машина или же с нами под одной крышей будет жить существо, пусть даже искусственно созданное, но способное понимать наши мысли и чувства. Между прочим, — Гизела пытливо посмотрела на Трони, — что ты конкретно имел в виду, когда говорил о возможных осложнениях?
Робот повернул голову, его взгляд был направлен мимо Гизелы, куда-то вдаль.
— Мне бы не хотелось отвечать на этот вопрос, — сказал он так медленно, будто дважды взвешивал каждое слово, прежде чем его выговорить.
— Я настаиваю, Трони!
Робот посмотрел на Гизелу в упор, и она могла бы поклясться, что в его глазах появилось выражение грусти.
— Хорошо, вы повелеваете, я повинуюсь. — Это было сказано с резкостью, какой Гизела прежде за Трони не замечала. — Если уж нам даны человеческая мысль и чувства, вы, люди, не должны удивляться, что и в нас могут пробуждаться такие чувства, которые для нас, поскольку мы являемся и остаемся машинами, противоестественны. Может случиться, что мы научимся ненавидеть или… любить человека.
Гизела почувствовала, как ее охватило странное волнение, и, непроизвольно наклонившись вперед, спросила:
— Хочешь ли ты этим сказать, что ты… что ты меня любишь?
Трони рывком вскочил и демонстративно бросил взгляд на ручные часы:
— Вам пора собираться, Гизела, иначе вы опоздаете на лекцию.
Гизела встала и сказала несколько строже, чем намеревалась:
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Вы обидитесь, — уклонился Трони.
— Я требую ясного ответа!
Трони подошел к краю террасы, посмотрел вниз на город и только тогда, не поднимая головы, сказал:
— Если вы непременно хотите знать… Да!
В первое мгновение Гизела почувствовала потребность рассмеяться: робот, человекоподобная машина из стали и пластика, с электронным мозгом и атомарным сердцем любит ее! Но что-то удержало ее от того, чтобы громко рассмеяться или просто возмутиться. И она тотчас же поняла, что это было сострадание. Сострадание к этому милому, всегда готовому к услужению, беззаветно преданному роботу марки «Электрон III», к которому она так доверительно обращалась на «ты» и называла кратко Трони. Сострадание к машине!
Гизела повернулась и вошла в дом, чтобы переодеться. Вскоре она вышла, села за руль двухместного электромобиля, который Трони заботливо вывел из гаража, и довольно резко начала спускаться с холма. Оглянувшись на первом повороте, она увидела, что робот стоит на террасе у балюстрады и смотрит ей вслед. В этот момент она вдруг вспомнила, что несколько минут тому назад Трони, напоминая ей о предстоящей лекции, упустил перед ее именем привычное слово «фрау»…
В течение дня мысли Гизелы неоднократно возвращались к утреннему эпизоду, и она не могла не отметить, что эпизод этот сильно взволновал ее. Даже во время заседания в совете института у нее не выходило из головы неожиданное признание Трони, вновь и вновь она видела перед собой его печальные серо-голубые глаза.
…Был уже пятый час, когда Гизела быстро поднималась в электромобиле по серпантину дороги к своему бунгало. Еще внизу издали она заметила неподвижную фигуру Трони, стоящего на террасе, но когда она поднялась наверх, он ждал ее уже возле гаража. Сделав вид, будто ничего не произошло, выйдя из машины, Гизела как обычно поздоровалась:
— Добрый вечер, Трони.
— Добрый вечер, фрау Гизела, — ответил робот сдержанно и тотчас же сообщил: — Три минуты назад звонил Кирилл Сангин. Я ему сказал, что вы сейчас подъедете. Он ждет вас у видеотелефона.
Гизела кивнула и быстро вошла в дом, наказав Трони поставить машину в гараж. Переступив порог уютной комнаты, она увидела на цветном экране видеотелефона улыбающееся лицо Кирилла.
— Ну, наконец-то, — воскликнул Кирилл, явно обрадованный. — Жду тебя уже целую вечность!
Непринужденная улыбка скользнула по лицу Гизелы.
— По безошибочной информации Трони эта «вечность» длится не более пяти минут.