Вскоре показалась деревня Осиновая Роща. Миновав ее, Элла сверилась со своим планом маршрута. Она быстро нашла нужную дорогу, и лошадка, поняв, видимо, куда вознице надо, на следующем перекрестке сама повернула влево к колхозу имени Тельмана, где находилось сельпо.
Элла продрогла, пока добиралась, и бухгалтер сельпо, пожилой мужчина с поседевшими висками, заметив ее жалкий вид, услужливо поставил для нее стул к печке и приказал какому-то пареньку отвести и покормить лошадь. Отогревшись, Элла села к столу и попросила подать ей необходимые документы. Старик принес несколько подшивок и оборотных ведомостей, заметив как бы между прочим, что зря она только время тратит. У него, дескать, все в ажуре. Не первый год работает и какое-нибудь там нарушение допустить себе не позволит.
Элла недоуменно посмотрела на бухгалтера сельпо, но ничего не сказала. Она нашла нужные счета и начала просматривать первичные документы по использованию долгосрочных кредитов. Часто она делала какие-то пометки в своей тетрадке. Это насторожило бухгалтера. Через некоторое время он молча вышел, но тут же вернулся в сопровождении широкоплечего, плотного мужчины.
— Наш председатель! — представил его бухгалтер.
— Откуда этот товарищ? — спросил председатель, кивком головы указывая на Эллу.
— Из госбанка, — ответил бухгалтер, — проверять приехали, как мы кредиты используем…
— Чего ж тут проверять, — недовольно пробурчал председатель. — Используем как надо… А почему вы ко мне не зашли?
— Я? — растерянно спросила Элла. — Я… я не з-знала.
— Инспектор госбанка должен бы знать, — как-то сердито произнес председатель.
— Изв-вините, но я, право же, не знала, — залепетала Элла и до ушей покраснела. Ее душила злость. Руки дрожали и не повиновались ее воле. Как он смеет ее так унижать! Пусть она опыта не имеет, не знает этих формальностей… Но… Нет, она не отступит! Тут ведь все налицо. Кредиты в больших суммах использовались не по целевому назначению. Кто им давал на это право? Или они думают запугать ее, чтобы она на все смотрела сквозь пальцы? Не выйдет!
Три дня Элла сидела в сельпо. Несколько раз отправлялась на стройплощадку, поговорила с прорабами, с рабочими. В заключение проверила соблюдение кассовой дисциплины и, прежде чем начать писать акт проверки, выложила бухгалтеру все свои претензии.
— Что вы, товарищ! — всполошился старик. — Да будет вам известно, что мы быстрее всех построили складские помещения. А как вы думаете, насколько затянулось бы строительство, если бы не наш председатель? Он такой зубастый, что может черта с лежанки выманить в лютую стужу. А вы говорите — разъезды, незаконные выплаты! А как без них?
Элла слушала с негодованием. Нет, все, что она обнаружила, запишет в акт. Элла долго мучилась, не зная, как лучше составить такой акт, но потом решила писать как умеет. Пусть будет нескладно, лишь бы все было записано.
Телега Эллы легко катилась по дороге. Лошадь, соскучившись по теплой конюшне, громко ржала и встряхивала гривой. Моросил нудный дождь. Холодные струйки хлестали Эллу в лицо. Она поплотней закуталась в платок и не заметила, как задремала.
Когда Элла очнулась, лошадь тяжело ступала по свежевспаханному полю. Через несколько шагов она остановилась. Элла вытащила кнут. Лошадь вздрагивала при каждом ударе, но с места не двигалась. Элла готова была заплакать. Кругом безлюдная степь. Она вспомнила свою тетку. Если бы она знала, какие испытания ей здесь уготовила судьба! Испытания?.. Ах вот почему возница по дороге в Никольское сказала: «Значит, на экзамены…»
Неподалеку от повозки Элла нашла железный прутик. Она очистила колеса от налипшей грязи и, размахивая прутиком, громко крикнула на лошадь. Та рванула, и повозка тронулась. Выбравшись на дорогу, лошадь почувствовала облегчение и побежала во всю прыть.
Вскоре показалось Никольское. «Сдам я и эти экзамены, непременно сдам!» — подумала Элла. Сорвав платок с головы, она с натянутыми поводьями въехала в село. Перед отделением госбанка остановила лошадь и решительно спрыгнула на землю…
Перевод автора.
АЛЕКС ДЕБОЛЬСКИ
ВОСХОД СОЛНЦА НА АЙ-ПЕТРИ
Рассказ
Впервые в своей жизни он находился на курорте, на настоящем морском курорте, на самом юге, на берегу теплого, синего моря. Он был на «ты» с пальмами, магнолиями и кипарисами, с пароходами и чайками… И вообще многое — не слишком ли? — случалось с ним сейчас впервые в жизни. Жизнь эта была еще очень коротка, однако не для него самого. Это могли знать другие, те, кто мог измерять его жизнь своей, более длинной мерой, а он нет, для него его жизнь была вне всяких сравнений, она была единственной в своем роде, и каждое мгновение этой жизни отмеряло ее сбывшуюся длину, и никто не знал, сколько еще будет впереди новых мгновений и придут ли они вообще. Какая кукушка скажет, долго ли нам назначено жить?