Когда отец свободен, он провожает Лили до самой школы. Но чаще всего это делает верный Вальдман. К нему с невольным почтением относится не только Пауль, но и дядя Петер, его отец. Как-то задира Пауль пытался уколоть Лили шипом акации. Лили прибежала к дяде Петеру, чтобы пожаловаться. Но тот, увидев перепуганную девочку, только усмехнулся. «Так, правильно, Пауль! Пусть знает свое место. Не то что ее отец!»
Наверное, плохо пришлось бы тогда Лили, не появись внезапно Вальдман. Он грозно оскалил клыки, и оба Вольфа мгновенно дали деру. Когда Лили рассказала об этом дома, отец расхохотался: «Наш Вальдман — отменный волкодав».
Сегодня Вальдман не провожает Лили: его взял с собой отец.
За школой кипит яростный бой: в воздухе мелькают снежки. Лили тоже очень хочется ринуться в баталию, но какой ты вояка в чулках…
Первый урок — чистописание. Ирма, подружка Лили и ее соседка по парте, поднимает руку, жалуется:
— Вера Францевна! Я писать не могу! Смотрите, парта дрожит.
— Покажи-ка ноги! — обращается учительница к Лили.
В деревне каждый живет словно на горе, которую видно со всех сторон, и Вера Францевна хорошо знает, в каких условиях находятся ее ученики.
Лили поджимает ноги под партой. Ботинки она оставила в раздевалке.
— Лили пришла сегодня в школу в чулках. Хе-хе! — раздается голос Пауля Вольфа.
— Я у тебя ведь не спрашивала! — холодно замечает учительница. — Сиди молча и пиши.
В гардеробе Лили тычется лицом в свое старенькое пальтишко и заливается слезами. Вера Францевна обнимает ее за плечи и ведет в свою комнатку при школе.
— Посиди здесь возле печки и сними чулки. Ножки давай завернем в платок. Вот так. Смотри пока картинки в книге. А на перемене я зайду за тобой.
Лили с любопытством разглядывает комнатку учительницы. Узкая, аккуратно заправленная, белоснежная постель с единственной маленькой подушечкой у изголовья. Столик у окна прогибается под тяжестью книг и тетрадей. На стене висит большая цветная картина. Лили долго рассматривает ее: Ленин резко выбросил вперед правую руку. Вокруг реют красные знамена. Лили вспомнила, когда ее принимали в пионеры, Вера Францевна сказала: «Пионерский галстук — частица нашего красного знамени!»
Раздается звонок, и в коридоре сразу становится шумно. Входит Вера Францевна с чулками и ботинками Лили в руках.
— Больше в чулках по снегу не бегай, — говорит она. — А то заболеешь и не сможешь ходить в школу.
— Но эти ботинки для меня слишком большие! — замечает Лили, будто это и так не видно.
— Большие лучше, чем малые, — улыбаясь отвечает Вера Францевна. — Вот натолкаю в них шерсти, подложу подстилки, и ты увидишь, как тепло твоим ножкам будет.
Лили уже не возражает. Она на все согласна. В это мгновение в ней созревает твердое решение: она непременно станет учительницей.
Занятия продолжаются. Лили легко справляется с задачей и теперь смотрит в окно. За ним приветливо светит солнце, а окошки плачут, оставляя на стекле бороздки. Снег уже утратил свой белый блеск и стал каким-то тусклым. Вдруг Лили видит сестру. Лена почему-то бежит к школе. Торопливый стук в дверь. Кто-то протягивает Вере Францевне записку. Она читает и бледнеет. Лили уже стоит рядом.
— Тебе нужно домой, — говорит Вера Францевна. — Сестра ждет тебя в коридоре.
Лена хватает сестренку за руку.
— Пойдем скорее! Папа тебя спрашивал. Он… ранен.
Сестры срываются и бегут по снегу изо всех сил. По щекам их катятся слезы. Лена, всхлипывая, рассказывает:
— Если бы не Вальдман, папы уже не было бы… в живых… Бедный, утром еле в деревню приполз. Дядя Михель его узнал… пошел по следу и… нашел папу… Без соз… сознания.
— А сейчас?
— Пришел в себя.
— А Вальдман?
— Мертв. Зато толстопузого хорошо потрепал.
— Дядю Петера?
— Хорош дядя! Брат его тоже там был. Вальдман и его клыками пометил. Обоих милиция забрала.
Дверь дома открыта настежь. Во дворе, в сенях, на кухне люди, набилось, наверное, полдеревни. Вокруг царит странная при таком многолюдье тишина. Лили с трудом пробивается к кровати отца.
Дядя Мюллер, который бывал на войне и немного разбирается в ранах, сидит с краешка кровати. Лили берет в обе руки папину тяжелую бессильную кисть. Какая она… чужая и холодная! Она пытается согреть ее своим дыханием и с отчаянием смотрит на бледное, осунувшееся лицо отца.
Подходит мама. Лили в страхе хватается за ее юбку.
— Иди к близнецам, — тихо просит мама.
Лили послушно поднимается. В это время бьют часы. Отец открывает глаза, и Лили тут же бросается к нему.