— Что, что с моим дедушкой?! — Аня вцепилась в плечи маленькой говоруньи.
— Он… исчез. А вы откуда идете?..
На другое утро, проснувшись, Лили первым делом заглядывает в свою круглую корзиночку. Она пуста. Куда же подевались ракушки? Опять кто-то их выбросил. Она уже готова расплакаться, но тут вдруг видит на стене улитку. Она висит почти у самого потолка. А рядом еще одна, еще одна, еще… Ишь хитрые какие, решили удрать, пока она спит… Однако каждая из них оставила за собой след — блестящую, серебристую нить. Гм… Как это мама не заметила? Она бы непременно расстроилась. Ах, вон оно что, соломенной шляпы-то ее нет на месте. Значит, мама в саду…
Входит Лена. Заметив следы на стене, ворчит на Лили, но тут же принимает меры, чтобы сестренке не особенно досталось. При этом сообщает ей последние новости:
— Толстопузого сегодня ночью в пещере схватили. У него знаешь какие планы были? Он хотел, оказывается, еще и свой дом в деревне спалить. Меня папа с собой не взял. А Вальтер с Фриделем ходили, дорогу показывали. Там они разделились на две группы. Двое пошли по пещерам, как мы вчера, а двое остались стоять у верхнего входа, который ведет прямо в «Круглый зал». Была гроза, и они смогли без опаски подкрасться к нему. Да он и так, наверное, ничего бы не услышал, потому что храпел вовсю, а рядом пустая бутылка валялась. О нашем посещении пещеры он, наверное, не знал. Не зря Вальтер с Фриделем замели следы. Мальчики всем рассказали, что мы первые напали на него. А что бы было, если бы ты не послала их за нами! Я ведь спички в корзине забыла. Представляешь? И до сих пор даже Ане об этом не сказала. Ужас! Бр-р…
— А что стало с дедушкой Ани?
— Его еще вчера вечером у старой мельницы нашли. Связанный, и кляп во рту… Может, толстопузый там днем скрывался…
В следующую субботу в деревне состоялось собрание На нем выступил представитель из районного Совета. Он прежде всего поблагодарил отважную пятерку — да, да, он так и сказал: «Отважная пятерка!» — и пожал им всем — и Лили тоже — руку.
Неописуемую гордость испытывал Рейнгард за своих девочек.
Перевод Г. Бельгера.
РОЗА ПФЛЮГ
ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДЕТИ!
Рассказ
Дождливая осенняя ночь нехотя отступала, оставляя на немощеной набережной мутные лужи. Порывистый северный ветер разрывал в клочья тяжелые тучи, сквозь запотевшие окна медленно, тоскливо просачивались утренние сумерки. На балконе тихо звенела, словно струна гитары, телевизионная антенна. Редкие листья березы под окном легко дрожали на тонких ветвях. Среди потрепанной цветочной клумбы упорно тянулись вверх несколько кудрявых головок астр, приветствуя новый день, быть может последний в их короткой жизни.
Ирма Ивановна, как всегда, проснулась ровно в шесть, быстро рассталась с теплой постелью, открыла форточку. Сделала несколько гимнастических упражнений, занялась утренним туалетом. И только теперь вспомнила, что с сегодняшнего дня спешить ей некуда. Смущенная, вернулась в комнату и остановилась в раздумье у пышного, без запаха, букета цветов. Подарок к ее двойному юбилею. Оранжерейные цветы, которые она не особенно любила. Скромные колокольчики были бы ей больше по душе, чем вся эта роскошь… В углу стоял, свернутый в рулон, дорогой ковер. Тоже подарок ее коллег. Ковер был слишком велик для ее небольшой комнаты. Ну куда с ним? Неожиданно краска залила лицо Ирмы Ивановны. Как ни противилась этому торжеству, оно все же состоялось.
В празднично убранном зале собрались все ее коллеги, ученики. Школьный оркестр играл музыку Дунаевского. На импровизированной сцене за столом, покрытым красной скатертью, сидело довольно много народу. Хлопали дружно, не переставая, пока Ирма Ивановна не заняла почетное место в президиуме. Свое растерянное лицо она старалась скрыть за букетом цветов. До слуха доходили какие-то слова, смысл которых она вначале не воспринимала и только беспомощно смотрела по сторонам. Потом вдруг услышала: «верность долгу…», «жизнь, отданная труду…»
Это уж слишком! Она решительно встала, отодвинула букет, извинилась и, обращаясь к залу, громко сказала:
— Дорогие мои друзья! Большое спасибо вам всем за этот чудесный праздничный вечер. Прошу вас, давайте закончим с хвалебными речами и лучше споем, потанцуем, повеселимся! — И тут же запела:
В наступившем всеобщем замешательстве послышались вначале отдельные голоса, потом хор мощной волной подхватил припев: