Ронак подошел к столу, чтобы лучше разглядеть коричневый ящичек. Легкий, едва уловимый шорох за спиной заставил его вздрогнуть и обернуться. В следующее мгновение он издал пронзительный крик и испуганно отшатнулся. Дверь закрылась сама собой, а с ее внутренней стороны на Ронака уставилось лохматое, с заросшим лицом существо, одетое в серые шкуры.
Онемев от страха, Ронак стоял и смотрел на незнакомца, пока не узнал в нем самого себя, — недавно он видел свое изображение в ледяном зеркальце, образовавшемся на уступе скалы от капающей сверху воды. Ронак стряхнул оцепенение и подошел к зеркалу ближе. Отражение его лица в ледяном зеркальце было темным и нечетким, здесь же был хорошо виден даже каждый волосок на голове и бороде. Большие треугольные глаза под кустистыми бровями ясно свидетельствовали о том, что Ронак был настоящим потомком народа, когда-то счастливо и весело жившего на Таире. Эти глаза смотрели на него с чисто детской любознательностью. «Значит, это и есть Ронак, — казалось, говорили они, — сын Ро и Нака, ушедших навсегда в вечное, темное еще до того, как ты смог самостоятельно добыть первых летучих мышей? Это ты и есть Ронак, последний представитель своего рода, последний из когда-то многочисленных детей Таира? Да, ты рослый, как твои далекие предки, но неуклюжий, облаченный в серые шкуры, неприглядность которых ты наверняка осознал после того, как увидел своих предков, изображенных на картинах. О Ронак, Ронак!..»
Он взглянул на свою фигуру и вдруг с ужасом обнаружил, что из мешка, в котором лежали кусочки льда, капает вода. Только теперь Ронак обратил внимание на то, чему до сих пор, под впечатлением обрушившихся на него открытий, не придавал значения. В этом таинственном подземном мире царила теплая, равномерная температура, и поэтому, пока он здесь ходил, лед в его мешке начал таять. Если он останется без воды, то должен будет скоро покинуть мертвый город. Ронак отстегнул мешок от пояса и растерянно огляделся.
Ага, вон же стоят эти диковинные прозрачные сосуды! Шагнув к столу, он вылил остатки воды с еще не растаявшими до конца льдинками в самый большой из них и облегченно вздохнул, — из собственного опыта Ронак знал, что выдержать несколько дней можно голод, но не жажду.
Он осторожно поднял лежавшую возле сосудов плоскую коробку и чуть не уронил ее, когда в его руках она неожиданно открылась и в ней начали сами неторопливо переворачиваться какие-то листы. Ронак удивленно ощупывал эти тонкие белые листы, усеянные такими же непонятными знаками, что были и на входной двери в большой зал. На некоторых листах он обнаружил цветные картинки и вскоре понял, что они изображают сцены из жизни таирян. В преданиях стариков никогда не упоминались подобные ящички, иначе Ронак знал бы, что в руках он держит книгу и что стены библиотеки, в которой он находился, уставлены тысячами книг самых различных форм и размеров.
Осматривая более внимательно помещение, Ронак натолкнулся на дверь, скрытую за легким занавесом, и тут же замер. Нет, острый слух не мог его подвести. Такой шум он уже слышал несколько лет тому назад, когда в постоянных поисках пищи и ночлега обследовал глубоко вдававшуюся в скалу пещеру: за этой дверью был слышен тихий плеск воды. Да, там вода!
Ронак рванул дверь и издал возглас безграничной радости. Из стены напротив била упругая струя воды в палец толщиной и журча падала в неглубокий, выложенный светло-голубыми плитами бассейн, занимавший почти все помещение. Одна из стен представляла собой сплошное зеркало, на второй была изображена река, в которой плескались раздетые мужчины и женщины. На третьей стене — такой же бассейн, как и этот, но гораздо больших размеров. В нем множество таирян обоего пола предавались удивительному и, судя по выражению их лиц, довольно приятному развлечению на воде. Перед четвертой стеной, прикрытой, как и вход в это помещение, занавесом, стояла у самого края бассейна статуя женщины. Она выглядела так естественно, что Ронак почувствовал желание протянуть руку и коснуться ее. Камень, из которого она была высечена, имел теплый, розоватый оттенок, большие глаза светились зеленовато и маняще, как у той женщины, на картине в зале. Она стояла, слегка наклонившись вперед, и ее тонкие руки с изящными пальцами держали прозрачную чашу, в которой от постоянно находящейся в движении поверхности воды сверкающими искрами отражался падающий сверху свет.
4
Ронаку понадобилось некоторое время, чтобы освоиться с новыми впечатлениями. Совсем осмелев, он наклонился и зачерпнул сложенными ладонями воду из бассейна. И снова у него вырвался крик восторга.
О Тетла! Теплая вода! Вода, которую не нужно греть на огне. И в каком количестве. Сколько таирян могли бы ею утолить свою жажду!
Ронак осторожно попробовал драгоценную влагу. Она имела странный привкус, и когда он сделал большой глоток, в носу так сильно и одновременно приятно защекотало, что он чихнул. И тут же непроизвольно засмеялся, легко и весело, как, наверное, никогда в жизни не смеялся. Разве только тогда, еще ребенком, когда Ро качала его на коленях, а На к жарил на костре мясо молодых летучих мышей…
О Тетла! Нет, эти странные звезды появлялись не напрасно, не напрасно побудили его еще раз посетить мертвый город. Он будет теперь чаще приходить сюда, приносить с собой еду — мясо, мох, лишайник и целые вязанки сухого кустарника для разведения огня, чтобы провести в этом чудесном месте много дней и ночей.
Снова и снова Ронак наклонялся, зачерпывал и пил удивительную воду. Взгляд его случайно упал на занавес у стены за статуей. А что, если он скрывает еще какие-нибудь двери, новые чудеса?
Ронак осторожно обошел статую, отодвинул желтую ткань в сторону и действительно увидел перед собой целый ряд очень узких дверей, находившихся одна возле другой. Он не сразу догадался, что они открывались не вовнутрь, а наружу, а когда понял это, с нетерпением, полным любопытства, открыл одну из них. Но вместо новых помещений Ронак обнаружил встроенные в стену ниши и в них большой выбор одежды светлых тонов, какую носили его предки на картинах в большом зале. А что, если он поменяет свою старую примитивную одежду из шкур на одно из этих мягких и гладких на ощупь одеяний? И побудет в новой одежде. Хотя бы здесь, в этих залах, где так тепло, что кожа летучих мышей уже не нужна была.
Сбрасывая поспешно шкуры, Ронак сделал неосторожный шаг назад — и тяжело плюхнулся в бассейн. Когда вода захлестнула его, он в ужасе открыл рот, чтобы закричать, но тут же захлебнулся. Ронак изо всех сил замолотил руками, фыркая и тяжело дыша вскочил на ноги и хотел уже выскочить из бассейна, но тут увидел рядом с собой на настенной картине мужчин и женщин, плескавшихся с явным удовольствием в таком же бассейне. Несмотря на то что вода была ему всего лишь по пояс, он боязливо держался за край бассейна и вскоре почувствовал не изведанное ранее приятное ощущение во всем теле. Ронак решился, в конце концов, присесть так, чтобы вода доходила до шеи, и отдался полностью этому неожиданному, великолепному наслаждению. Ему показалось даже, что прекрасная женщина из камня с чашей в руках вдруг приветливо улыбнулась ему…
Немалых усилий стоило Ронаку прервать наслаждение первого в своей жизни купания. Он вышел из бассейна, стряхнул с себя сверкающие капли воды и после короткого раздумья выбрал золотисто мерцающее одеяние, которое как бы само собой прилегало, льнуло к его телу. Повернувшись, он увидел, что с противоположной зеркальной стены на него смотрит статный таирянин. Только разлохмаченная борода и густая, нечесаная шевелюра не соответствовали его одежде. Несмотря на это, Ронак весело подмигнул своему изображению и даже поднял в приветствии руку, на что его двойник в зеркале ответил тем же жестом.
Ронак собрал свою старую одежду, возвратился в комнату, где находились странные ящички, и пренебрежительно бросил шкуры в угол. Затем вылил из большого сосуда, стоящего на столе, мутную, из растаявшего льда, воду, заменил ее свежим, вытекающим из стены над бассейном питьем, съел несколько кусочков мяса и задумался. С тех пор как он проник в подземные помещения, прошло немало времени и уже давно должна наступить ночь, а вместе с ней должны появиться и приносящие счастье звезды…