Самая гадское было в том, что, не смотря на то, что нынешний левел Врат позволял игрокам поднять собственный уровень выше двадцать пятого — никакой «души», позволяющей после гибели один раз возродиться в безопасной зоне, у них в Статусе пока не появилось. Почему так — он не знал. У него эта самая «душа» вполне себе появилась в Статусе сама по себе сразу после того как он взял требуемый уровень. И у всех, с кем он по этому поводу общался в своей прошлой жизни ситуация была точно такой же. Впрочем, особых разговоров о «душе» они тогда не вели — это была данность, на которую невозможно было никак повлиять. Ну им тогда так казалось… Так что темой для сколько-нибудь подробных обсуждений «душа» не являлась. А вот сейчас выяснилось, что двадцать пятого уровня мало. То есть для того, чтобы игроки обзавелись «душой» нужно что-то ещё. Возможно, Врата более высокого уровня, потому что в той жизни Скип заработал себе двадцать пятый уровень, когда Врата уже поднялись до пятого грейда, а здесь и сейчас они пока были на втором. Либо дело было в почти полном отсутствии на Земле безопасных зон. Таковых на планете насчитывалось всего две, и обе были получены в награду за достижения. Так что если даже доли процента из двадцати с лишним миллионов игроков начнут относительно массово умирать — им просто негде будет возрождаться… А, может, был и ещё какой-то неучтённый фактор. Как бы там ни было — пока надёжно обезопасить любимую было невозможно.
— Адно… Ии…
Скип замер. Потом вздохнул. Затем погладил Морану по тому кусочку обнаженного плеча, которое было в доступе. После чего мгновение поколебался, а затем наклонился и коротко прикоснулся губами к тёплой коже. Хоть так…
— Ии…- повторила Морана. Но сильнейшему магу планеты показалось, что её голос на этот раз звучал немного теплее, чем парой мгновений раньше. Так что он встал, тихо прошептал:
— Я люблю тебя,- и, развернувшись, вышел из… ну, наверное, спальни. Хотя в настоящий момент она куда больше напоминала больничную палату. Причём, из отделения реанимации или, там, какой-нибудь интенсивной терапии. Уж больно много медицинской аппаратуры в ней было. Но стоявшая у дверей в коридоре массивная бронзовая табличка на бронзовой же подставке, однозначно утверждала что это — «Мемориальная спальня королевы Елизаветы II»…
Пять дней, прошедшие с момента захвата Лондона, пролетели в большой суматохе, но внешне относительно спокойно. Мир просто пока не осознал, что именно произошло в столице Великобритании. Ну, то есть, теперь уже, похоже, не совсем «велико»… но вопрос именования был последним из тех, что сейчас всех занимали.
Англия, во все времена чувствовала себя в относительной безопасности. Нет, не в абсолютной… но со времён Вильгельма Завоевателя «сапог чужеземца» ни разу не ступал на землю «благословенного острова». Попытки были — достаточно вспомнить ту же Великую армаду или планы по десанту на Остров которые лелеяли Наполеон с Гитлером… но, каждый раз что-то сильно мешало их воплощению. Вследствие чего у правящей элиты Великобритании выработался некий «комплекс неприкосновенности». Во многом подсознательный, но за последнюю тысячу лет накрепко сросшийся с британским менталитетом… или, даже, с англосаксонским в целом. Потому как если «материнский народ» вполне себе спокойно чувствовал себя в безопасности за весьма узким «Каналом», как на Острове называли Ла-Манш, то представьте себе, какой «комплекс неприкосновенности» может развиться за таким «Каналом» как Атлантический океан?
И вот, впервые за тысячу лет, этот самый пресловутый «сапог завоевателя» не только сумел-таки ступить на «священную землю Острова», но и вообще лишить Великобританию столицы. Причём захватили её всего около полутора сотен человек… Ну как в такое можно поверить? Вот никто и не поверил. Заявление Скипа сначала посчитали обычной наглостью. И проигнорировали… Ну, то есть, вообще. Даже попытались «замять и не заметить». Основные средства массовой информации мира уже со второй половины ХХ века по большей части принадлежали англосаксам. Ну, или, евреям, аффилированным с ними очень и очень плотно. Причём вопрос кто именно играет в этом «союзе» ведущую роль задавать было как-то не принято… Как бы там ни было, «информационный контроль мира», даже будучи не абсолютным, минимум на три четверти принадлежал именно им. Вследствие чего они могли очень многое сделать даже с той информацией, которая распространялась по другим каналам — объявить фейком, зашельмовать, забить «белым шумом», переставить акценты так, чтобы поражение стало перемогой, а чужая победа — мелким, ничего не значащим эпизодом, который ничего не решает, а в дальнейшем и вообще обязательно приведёт к поражению. Не везде и не всегда, но в девяти случаях из десяти. И этого, как правило, вполне хватало… Так же решили поступить и сейчас, добавив, естественно, все доступные «меры дополнительного воздействия» — от блокады, причём полной, с отключением воды, электричества, газа и прекращением поставок продовольствия в огромный мегаполис, и до блокировки любых контактов — телефонной связи, телевидения, радио, интернета и так далее. Высокомерно наплевав на те миллионы своих собственных граждан, которые остались в городе, не успев или не захотев его покинуть.