Далеко от дома
Пролог
1965 год, Больница Наффилд Хелт, Лидс, Западный Йоркшир, Великобритания
– Эйрин, у вас девочка.
«Девочка...» Женщина закрыла глаза и глубоко вдохнула. «Девочка...» По щеками бежали слезы, слезы радости.
– Дайте мне ее на руки. – Акушерка положила кроху на грудь матери.
«Красавица. Нет папы. Ну и ладно. Это он себе отказал в счастье держать это сокровище на руках...»
– Какая она у вас красивая.
Слезы бежали и бежали. И не было рядом Ричарда. Но дочка-то рядом. И Эйрин счастлива.
– Очень. Очень красивая, женщина улыбалась и плакала.
– Вы уже решили, как назовете ее?
– Хайолэйр. Я хочу, чтобы она была счастливая.
Акушерка смотрела с умилением на молодую маму и забавную кроху, которая разрывалась на все отделение, казалось: она кричит громче всех детей вместе взятых.
– Я пойду, сообщу миссис Олсопп, что все хорошо.
– Анна, стой! Открылось кровотечение!
«Туман... Кругом туман...»
1990 год, кладбище, Илкли, Западный Йоркшир, Великобритания
Дождь. Серый беспросветный дождь. Казалось, даже небо оплакивало Марион Олсопп. Вокруг могилы собралось большое количество народу. Все они были близкими друзьями и добрыми соседями. Всем было тяжело. Из родственников был только один человек. Одна девушка. Внучка. Больше у Марион никого не было.
Лилиан Керк говорила, что Марион родилась не здесь, кто-то сказал, что у нее выговор ирландский, журчащий. Но большинство людей не могли себе представить Илкли без Марион. Ей восхищались, ее любили. Лилиан сказала, что она много пережила. Но правда была в том, что даже Лилиан Керк, лучшая подруга Марион не знала всего…
«Марион больше нет... Бабушки больше нет. Надо научится с этим жить. Надо уехать... Куда-нибудь...»
– ...Да упокоится раба Божья Марион...
«Ее хоронят рядом с этим мучителем, словно они были любящей счастливой парой... Бабушка, как тебя угораздило?.. Дождь... Я люблю тебя...» Хай глубоко вдохнула. Она приняла решение.
Глава 1
Три дня спустя, пригород Илкли, Западный Йоркшир, Великобритания
Большая ухоженная ферма. За задним двором выстроились длинные овчарни, раздавались блеяния овец. У подъезда к дому образовалась большая лужа. Дождь, не переставая, равномерно шел с самого дня смерти Марион Олсопп. Вся деревня замерла, дороги размокли, кругом вязкая грязь. Осень. Марион всегда говорила, что в это время года Западный Йоркшир – самый прекрасный уголок земного шара.
Дом большой. Дом очень большой и старый. Сколько ему? Сто пятьдесят? Двести лет? В западном крыле уже давно никто не живет. Сейчас тусклый, почти незаметный свет горел только в двух окнах. Это были окна одной и той же комнаты, большой гостиной. В комнате сидели две женщины. Их глаза были красные от слез, но уже сухие.
Пожилая рослая сухощавая женщина держала девушку за руку. Синие глаза девушки смотрели в одну точку. Девушка качала головой, словно не веря в происходящее, длинные жемчужного цвета волосы переливались золотом в свете огня большого камина.
– Девочка моя. Неужели это так уж нужно? Мы тут все рядом. Все тебя очень любят.
Хай покачала головой.
– Я должна уехать. Все здесь, каждая вещь, даже воздух... Все мне напоминает о бабушке. Я вдыхаю и чувствую ее запах. – Она судорожно выдохнула.
– Так разве ж это плохо? Она тебя очень любила. Она не жалела сил...
– Я знаю. И я ее люблю. Я матери не знала, но Марион мне стала матерью.
Женщина внимательно посмотрела на девушку.
– Хай, тебе сейчас тяжело, а потом ты примешь это... Твоя бабушка научилась принимать смерть. И ты должна научиться принимать ее: она неизбежна, и как бы ты не убивалась – ее не миновать... – Женщина помолчала. – Может быть, съезди на некоторое время в отпуск, отдохни. Твоя бабушка никуда не уезжала дальше Йорка. Но была одна единственная страна, куда она стремилась всей душой – Греция. А потом ты можешь даже переехать в Лидс или Лондон, Йорк... Но зачем продавать ферму? Твоя бабушка столько сил вложила в нее. Она очень любила это место.
– Она любила место… Ферма ее спасала от Олсоппа. Вот она ее и любила. – Резко отозвалась девушка. – Миссис Керк, я не могу. Я должна продать этот дом, и тогда я смогу начать жизнь сначала.
Женщина усмехнулась.
– Жизнь одна. Ее нельзя начать сначала. И как бы ты не старалась – все равно не сможешь забыть ни хорошего, ни плохого... Старик Олсопп. Дорогая моя, он был не так уж плох. Война отразилась и на нем. Не так как на моем Гарри. Он ногу потерял, но душа его не болела... А у Олсоппа очень болела душа.
– Болела душа!? У него не было души! Я здесь живу двадцать пять лет. Двадцать пять! Я двадцать лет видела, как он мучил бабушку. Она жить начала только, когда он умер.
Старушка глубоко вздохнула.
– Ну, если уж ты решила...
– Да, я решила, – твердо ответила девушка. – Завтра приедут смотреть дом.
– Как уже?
– Да, Леман, поверенный, сказал, что покупатель очень серьезно настроен...
Старуха покачала головой и вздохнула.
– Ты только не забывай нас. Приезжай на могилу... Марион и Эйрин тебя очень любили. Не забывай их. – Миссис Керк поднялась с кресла. – Я пойду. Ты звони, если что – Джон поможет.
– Благодарю вас, Миссис Керк. Благодарю за все. Я не знаю как бы пережила эту неделю.
– Ну-ну, девочка…
Женщина поцеловала девушку в макушку, как раньше это делала Марион, и тихо вышла. Хлопнула входная дверь.
Хайолэйр Олсопп осталась в огромном доме одна. Когда бабушка была жива, он казался уютным и теплым... Даже не смотря на старика Олсоппа. А теперь... Девушка огляделась. «Наверное надо собрать вещи... А какие вещи брать?.. Брать вообще ничего не хочется... Бабушка бы сказала, что надо забрать воспоминания...»
Хай поднялась в комнату бабушки. «Я заберу воспоминания.»
Глава 2
...Сегодня мы с Дейрдре приняли важное решение. Мать от него не восторге, но мы уверены, что поступаем правильно. Когда вчера еще несколько парней из нашей деревни уехали на фронт... Да, мы поступаем правильно. Ну и что, что нам «всего по девятнадцать»?.. Нам уже девятнадцать, и мы знаем на что идем... Или не знаем... В любом случае, мы не можем отсиживаться здесь, пока большая часть наших друзей за морем...
...Через два дня мы уезжаем в Дублин, чтобы пройти ускоренные курсы, мы будем медсестрами. Дейрдре очень переживает, а я уже готова отказаться от все этой затеи. Мне становится страшно. В понедельник миссис О'Каллахан получила письмо с фронта, наш с Дейрдре одноклассник, дорогой Дон, героически погиб... Глядя на его мать, мне становится страшно. А если мы тоже погибнем? А если обе? А если и Гай погибнет? Тогда мама останется совсем одна...
...Все-таки Дублин это очень большой город, мы с сестрой сегодня уже три раза чуть не потерялись. Дейрдре очень серьезная. Мне кажется, она тоже боится. Но мы О'Браены не отступаемся от своих решений. Да и бояться нельзя. С нами всегда Морриган, она нас исцелит...
...Сегодня мы сдаем экзамен. Девочки из старшей группы сказали, что они не сложные, но я все равно волнуюсь. Дейрдре тоже, хоть и не показывает этого. Я же знаю. Мы близнецы, у нас одна душа на двоих. А если нас отправят в разные места? Мы никогда не разлучались...
...Здесь в Дублине атмосфера очень мрачная, хотя питейные заведения никогда не пустуют. Мама писала, что двоих парней из нашей деревни ранило, и еще один погиб...
...Остров Мен очень красивый, но мы тут всего на несколько часов. Мы сходили в церковь. Я очень переживаю за Гая: он нам почти не пишет, с тех пор как мы уехали в Дублин. А все его письма очень сухие, только пишет, что жив. Хорошо, что жив. Я знаю, маме он пишет длинные письма, а еще своей невесте Иде. Отважится ли она поехать за ним? Это было бы очень романтично. Но Гай бы, наверное, только разозлился. Оно и понятно. Только сейчас мне стало понятно. Даже, когда Гай уезжал на фронт, было непонятно. А теперь, когда нас Дейрдре могут разлучить мне стало все понятно. Я очень скучаю по маме. Мы по очереди с Дейрдре пишем ей каждый день...