– Ну что вы мне скажете? Я дура, да?
– Меее...
Она вздохнула.
– Да я и сама знаю.
В ягнятнике Хай стояла долго и просто смотрела. Малютки кормились от мамочек. «У тебя волосы, как жемчуг. У ягнят шерсть такая же...» «Когда я смирюсь? Может быть, съездить в Грецию? Джон присмотрит за фермой.»
– Шарлин, и ты тут? – Громадная черная, как смоль, кошка непонятной породы сидела на непонятной породы псе. Картина была очень забавная. Это была еще та парочка: они держали в тонусе всю округу. Шарлин рожала, как минимум, два раза в год. Так что котов на ферме было... Хай уже и не считала сколько их было. Имена? Имя имела только Шарлин. Только ей было разрешено проходить в дом. Правда, зимой в сильные морозы Марион пускала их всех. И тогда это был не дом, а зоопарк. А Скай присматривал за ними, чтобы они не пакостили. Пакостить могла только Шарлин. Забавно, но она верховодила громадным псом размером с теленка, как хотела. Вся эта компашка наполняла жизнь радостью. Все-таки у Хай было счастливое детство. Марион дарила столько любви и заботы, столько внимания. Она столькому научила Хай... У Кейт Найт были и мама, и папа, а в итоге... А в итоге настоящей мамой ей стала Марион.
Марион показала места на ферме и в близи нее, где она, Марион, чувствовала себя счастливой. «Может быть, это и были любимые места Бака?» Хай с Джоном обследовали там каждый сантиметр. Джон, внук Лилиан... Они выросли вместе, ходили в один класс, оба пошли в автомастерскую к Джорджу после окончания школы. «Марион переживала, хотела, чтобы я училась в университете. Но уехать из дома! Какая же я глупая, если думала, что смогу уехать из Илкли!»
Хай тряхнула головой, возвращаясь в реальность. Она снова посмотрела на пса. Шарлин сделала вид, что крепко спит. «Ага, как же!» Девушка улыбнулась.
– Скай! Ты играешь не по правилам! Пошли! – Кошка сразу открыла глаза. – Что, Шарлин? Бодрость вернулась?
Пес с кошкой на спине понесся к дому. «Все-таки эта парочка – это нечто!» Хай рассмеялась. Впервые за последнюю неделю.
Позвонив домой, Марш не знал куда себя деть, а Хай все не было. Дождь только усиливался. Марш начал волноваться. Шутка ли: он в чужом доме, а хозяйка куда-то пропала. Он прошелся по библиотеке. Книги. Столько книг он видел в только дедушкиной библиотеке, но тот никогда не разрешал их брать. В детстве библиотека в дедовом доме казалась пещерой сокровищ. «Интересно, а Хай разрешали в детстве брать здесь книги? Наверное, да. Да.» Марш был в этом уверен, вспомнив, с какой теплотой девушка говорила о своей бабушке. «Что заставило ее передумать?» Марш был уверен, что была причина. И эта причина очень потрясла Хай... Или ему все это кажется? Может быть, девушка, с горя решила продать дом, чтобы избавиться от напоминаний о счастливом беззаботном времени, времени, которое больше не вернется... А, серьезно задумавшись, поняла, что не сможет оставить дом, в котором была так счастлива... Сомнения. Марш не любил сомнений. А зачем ему вообще понимать эти причины? Это какая-то навязчивая идея. Причем глупая идея. Видно же, что девушка не хочет об этом говорить, она еще сама не переварила это... «Что ЭТО?»
Марш вышел из библиотеки и прошелся по коридору первого этажа, зашел в большую гостиную и остановился у окна. «Наверное, весной здесь очень красиво. Здесь и сейчас красиво. Очень красиво. Только как-то мрачно, что ли?» Он огляделся. Большой камин. Огромный. Каминная полка на уровне глаз. А в Марше 194 сантиметра росту. Фотографии только детские. «Это Хай? Она была милашкой. Кто ж думал, что из такой милой крохи вырастет такая красивая... язва. И все-таки, она... Она... Хрупкая?» Мужчина усмехнулся: «Эта хрупкая может двинуть так, что потом не встанешь. Она и ростом не намного ниже меня… Как-то здесь прохладно. Наверное, в этой комнате Хай почти не бывает. А зря: комната очень красивая и такая же уютная, как и кухня. Кухня... Там тепло. Пойду-ка я туда...»
Марш поставил чайник. И невидящим взглядом уставился в окно. Именно невидящим. Потому что будь он хоть немного внимательнее, он бы заметил огромного пса странного окраса с черной кошкой на загривке. Но он не заметил...
«Что это еще такое?» Под задней дверью началась какая-то возня. После гробовой тишины, а затем мерного шума дождя... Эти звуки показались ему как минимум странными, а как максимум... Он и сам не знал про максимум. Но возникло какое-то неприятное ощущение. Нет, это был не страх. Звуки были неприятные, царапающие, чем-то напоминали звуки, когда водят ногтем или ножом по стеклу. Марша передернуло. Он пошел на звук. Попал в небольшой холл. «Это, видимо, и есть та самая задняя дверь. Звук раздается из-за нее.»
Дверь резко распахнулась, и в дом влетело чудовище, именно чудовище! А на нем кот или кошка. Марш удивленно моргнул: настолько это все было необычно. Ему почему-то вспомнилась книга русского писателя. «Как же его... Ммм... Роман такой странный. Я его читал в шестнадцать лет... Половину не понял. Еще какая-то часть была смазана. В памяти остался образ огромного черного кота. Кот... Кот... Как же его звали... Бегемот! Вот! Точно! «Мастер и Маргарита»! Странный роман... Однако, кот из этого романа, и этот, что сейчас сидит верхом на огромном чудовище... Один в один... А чудовище... Чудовище напоминает собаку. Судя по всему, дворняга... Странное место. Странная хозяйка. Вообще вся эта атмосфера... Странная...»
Глава 5
Хай уже подходила к заднему крыльцу, когда сквозь завесу дождя увидела открытую входную дверь.
– Вы хотите пройтись за дровами!?
Марш все еще продолжал задумчиво смотреть на странную парочку, которая только что ворвалась в дом.
– Ау!
Он тряхнул головой, возвращаясь в реальность.
– Что?
– Не хотите ли пройтись за дровами, молодой человек?
– Вам нужна помощь? – Он все еще был рассеян.
– Двери! Их надо закрывать! Тепло выходит!
– Ох, простите! Просто...
Девушка улыбнулась:
– Скай и Шарлин вас впечатлили? – Он пожал плечами. – Не волнуйтесь, не только вы на них так реагируете: они всей округе дают жизни.
– Дают жизни? – В кухне засвистел чайник.
– Вы поставили чайник!
– А нельзя было? – «Он смутился?»
Девушка улыбнулась:
– О, это очень кстати! Я замерзла.
– Вас не спасла ваша теплая одежда? – Девушка прищурилась: «Ирония? Нет, скорее, легкая насмешка.»
– Теплая одежда мало что может сделать, когда на улице такой ветер. У меня руки замерзли. Сейчас бы горячего чаю.
Марш недоуменно посмотрел на нее:
– Вы же не пьете горячий чай.
– Верно, не пью, зато люблю греть руки...
Он понимающе кивнул.
– Мы с братом и сестрой в детстве так делали. Нам хотелось рождественской сказки. Мы брали толстые глиняные кружки с горячим какао...
Девушка сглотнула.
– Наверное, это замечательно, иметь брата и сестру.
– А у вас нет кузенов?
Девушка покачала головой.
– Нет, мама была единственным ребенком. Есть Джон, но это не то же самое. С другом вы рождественским утром не проснетесь и не побежите вниз наперегонки открывать подарки... Даже если вам иногда разрешают ночевать друг у друга – это не то.
– Очень сочувствую, хотя все это трудно понять, когда у тебя большая семья.
– А у вас она большая? – Она подвинула кружку с чаем своему гостю.
– Ну, не так чтобы очень... У меня есть брат и сестра, и еще пять кузенов и две кузины. Мы все примерно одного возраста, так что скучать нам в детстве не приходилось.
– Ты счастливый человек, Марш Олдридж.
Он кивнул:
– Можно и так сказать.
– Можно? – Она сузила глаза. – Наверное, все-таки нет, если ты сомневаешься: когда счастлив - сомневаться не приходится. – «А она с Сэмом счастлива? А он с ней?.. Странная мысль. Откуда она взялась?» Хай тряхнула головой.