- Подрался, что ли? - нотки тревоги в голосе. - С кем?
- Сначала скажи мне, что ты Светке наплела?
- В смысле? Мы о многом болтаем.
- О нас с Улей, что ты рассказала?
- А-а-а, - Тамила перевернулась на живот и подперла рукой лицо. - Светка на тебя глаз положила, если ты ещё не понял.
- Как же не понял! - Паша расстегнул верхние пуговицы на рубашке. - Когда тебе прямо заявляют, что от тебя хотят, сложно не понять. Что ты ей рассказала?
- Ничего особенного. Светка мне по ушам ездила, у неё рот не затыкается, когда речь идёт о тебе. Ну, я ей и сказала, что место рядом с тобой занято другой девушкой, Ульяной. А Светке ничего не светит.
- Всё? Точно?
Тамила кивнула.
- Ну, да. Отдай пульт.
Паша бросил пульт на диван, поднялся с кресла и прошел в спальню.
Сегодня Тамила была... нормальной, от неё исходили расслабленность и умиротворение. Перебесилась? Вовремя, потому что у Паши заканчивался лимит терпения. Тамила всё-таки перебралась к нему. И ему было спокойней, потому как сестра постоянно находилась в поле зрения, и родители немного отдохнули от выходок дочери. Через неделю Тамила уезжала в Италию, к тётке, которая перебралась туда семь лет назад. Там за Милой присмотрят двоюродные братья, и Паша не беспокоился, что она найдет приключения на свою задницу.
Мужчина принял душ и, поужинав, лег спать...
Среди ночи его разбудил звонок мобильного. Избавляясь от остатков сна, Павел пошарил рукой по прикроватному столику и, нащупав, поднес к лицу. На экране мигал неизвестный номер, что настораживало.
- Алло!
- Это Артём. Ульяна в больнице.
Сон ушел. Сердце словно сжали ледяной рукой. Павел вскочил с постели и, натягивая джинсы, спросил:
- В какой больнице?
Глава 18
Внутри всё клокотало от гнева. Павел корил себя за то, что не остался с ней. Зачем он ушел?! Хотел дать свыкнуться, "примерить" его признание, чтобы Уля не думала, что он на неё давит, требуя немедленного ответа. И что в итоге?! Больница! Его любимая в больнице. И, судя по голосу Артёма, всё скверно.
- Что с ней?!
Напряженное молчание. Физически ощутимое. Причиняющее боль. Оно кромсало его, почти убивало.
- Жить будет, - наконец, отозвался собеседник.
Паша услышал испуганный голосок Кати и, с силой сжав телефон, дал "отбой". Районная больница, куда привезли Ульяну, находилась в пятнадцати минутах езды от дома Павла. Дорога покажется ему бесконечно длинной...
* * *
Она потерялась в ощущений тупой боли, охватившей всё тело. Больно двигаться и дышать. Ульяна не пыталась открыть глаза, памятуя, к чему это простое действие привело в прошлый раз. Она чувствовала себя развитой... словно кто-то толкнул её с высоты и она упала на голый асфальт... и медленно, неторопливо она собирала себя по кусочкам.
- Мамочка, - тихонько позвала Катя.
Ульяна почувствовала, как её руки коснулись холодные пальчики дочери, осторожно погладили и слегка сжали мизинец. Катюша захныкала, и опустила голову рядом с рукой мамы, щекоча дыханием.
Господи! Бедный её ребенок! Что ей пришлось пережить этой ночью...
- Котёнок, - голос Артёма, ласковый и внимательный, успокоил малышку. - Пойдем, маме нужно отдохнуть.
- Но я хочу быть с мамой... - жалобный писк. - Я не хочу уходить... крестный...
По щеке Ульяны заскользила горячая слеза. Она никогда не простит себе той неосторожности и дерзости, которые привели к тому, что её дочь сейчас, чуть не плача, сжимает её пальцы мертвой хваткой, а голосок дрожит и срывается.
- Маму не надо сейчас беспокоить, малыш, - терпеливо продолжал уговаривать Тёма. - Когда маме станет лучше, ты сможешь оставаться с ней, сколько захочешь.
- А когда маме будет лучше?
- Сейчас ей сделают укол...
- Укол? - ужаснулся ребенок.
- Да, укол, чтобы мама отдохнула и быстрее выздоравливала... Она поспит, а утром мы вернемся. Пойдем, малыш?
Катюша поцеловала запястье мамы и сказала:
- Я тебя сильно-сильно люблю, мамочка.
Артём, а Ульяна была уверена, что это он, стер слезу с опухшей щеки девушки, погладил её по голове. Кажется, он что-то говорил ей, но Ульяна не разбирала тихих слов. Голова кружилась, она ощущала это даже с закрытыми глазами... клонило в сон.
Когда Артём ушел, Ульяне стало страшно оставаться наедине с бушевавшими внутри эмоциями. Слишком сильными они были, путаными, обволакивающими и неизбежными...
Чтобы хоть как-то отвлечься, девушка затеяла внеплановую уборку. Она часто убирала по ночам, в тишине, думая о чем-то своем или слушая музыку в плеере. Ульяна загрузила белье в стиральную машинку и, выдраив ванную комнату, постепенно переключилась на кухню. Уборка никогда не выматывала девушку настолько, чтобы валиться с ног от усталости, она, скорее, заменяла успокоительное.
Катя спала крепко, поэтому Уля не боялась разбудить дочь, но и шуметь старалась по минимуму, ведь соседей ещё никто не отменял. Уля, конечно, не долбила в стену перфоратором, но у панельного дома была неприятная особенность - прекрасная слышимость. Приходилось считаться с другими жильцами.
Около двух часов ночи, когда Ульяна, приготовив чай, довольная и расслабленная сидела за обеденным столом, прозвучал настойчивый стук в входную дверь. Девушка застыла с поднесенной к губам чашкой и, нахмурившись, прислушалась. Показалось? Спустя короткие мгновения стук повторился. Не показалось...
"Кого нелегкая принесла?"
Поставив чашку на стол, Ульяна вышла в прихожую и включила свет. Она посмотрела в "глазок", цепенея от страха. Ноги будто свинцом налились, девушка не могла сдвинуться с места и не смотреть на человека, стоявшего у двери её квартиры. Что ему нужно? Как он её нашел? Что он хочет доказать? Ульяна тяжело сглотнула тугой комок, образовавшийся в горле, пульс стучал в висках.
- Открывай! - услышала она.
Слава еле стоял на ногах. Его шатало и, чтобы удержаться, упирался руками в её дверь. Он пьян... Даже через "глазок" Ульяне было прекрасно видно его "разукрашенную" физиономию.
- Открывай! - Слава замахнулся и ударил кулаком в дверь, отчего сердце девушке испуганно подпрыгнуло. - Тупая баба...
Ульяна ненавидела пьяных мужиков... А Славу и мужиком-то назвать язык не поворачивался. Ни на что не способный слизняк! И, тем не менее, этот слизняк нализался так, что его штормит в разные стороны, и... он явился к ней домой!