Двое суток он пытался исхитриться и все же откупорить пробку, но без кистей рук и стоп ног это оказалось куда сложнее чем могло показаться на первый взгляд. Так что в какой-то момент, он стал грызть плотную кожу, стараясь проделать отверстие. И вот на конец, спустя несколько часов и несколько сломанных зубов, изжёванная фляга дала слабину. Оттуда потекла протухшая вода, но она была вкуснее самого дорогого вина, что ему приходилось пробовать в своей жизни. Даже пустой, изголодавшийся желудок, отозвавшийся спазмом и глухой болью, не сумел омрачить этот момент. Единственная жалость, что большая часть содержимого пролилась на землю.
Утолив жажду, Грог стал размышлять о дальнейших планах, но сколько бы он не думал ни одного варианта находить не удавалось.
Преодолеть глухой лес передвигаясь на пузе, не имея при этом еды и воды, это как прыгнуть со скалы активно маша руками и надеясь на мягкую посадку.
Уже сейчас голод так скручивает его внутренности, что хочется выть. И он выл. Выл надеясь, что дикие звери найдут его раньше и он сможет дать им последний бой. Хотя какой там бой…
Даже надежда все же выползти из этого глухого леса не придавала ему сил, ведь сумей он доползти до ближайшей деревни её жители только обрадуются такому подарку. Живьём разорвут на части. Ведь на многие километры вокруг, все деревня и сёла были под его гнётом.
В какой-то момент он совсем отчаялся, безысходность давила нещадно, заставляя задуматься о несправедливости бытия. Сил ползти больше не было, измождённый организм дал сбой, и он просто лежал на полянке среди безразличных деревьев, доживая свои последние дни.
В какой-то момент недалеко от него послышался странный шум. Кто-то явно шёл по лесу, подминая сухую листву и кромсая старый кустарник.
«это явно люди» — подумал он, ведь подкрадывающегося зверя, он бы даже не услышал.
— Эл, погляди-ка сюда — недалеко раздались странные, шипящие звуки.
Это было на столько не обычно, что он даже нашёл в себе силы перевернуться на спину, чтобы в ужасе его сердце пропустило удар.
Недалеко от него стояла страшная двуногая ящерица, одетая в меха и держащая бастард в правой руке. Таких тварей ему ещё не доводилось видеть, от чего разум подкидывал самые неприятные теории.
— Что у тебя? — на полянку вышел второй ящеролюд и тут же с интересом стал смотреть на искалеченного человека — какой интересный экземпляр…
Голоса ящеролюдов отдавали откровенной шепелявостью, при этом они растягивали гласные натурально шипя. Для завершения образа не хватало только вылетающего изо рта языка, как у змеи. Рот у этих разумных занимал добрую половину головы, глаза тоже большие, с вертикальным зрачком — Эр, как думаешь кто его так искромсал?
Казалось этим существам нет никакого дела до лежащего неподалёку человека, со страхом наблюдающего за каждым их движением.
— Вряд ли это простой путник, покалеченный разбойниками — прошипел Эр — те грабят, убивают, но никак не отрубают конечности, при этом прижигая раны и оставляя в лесу…
— Я подумал о том же… — прошипел Эл — думаю это месть, но кому и зачем?…
Тут он вопросительно глянул на человека, мол не утолишь наше любопытство.
Грог опасливо сглотнул вязкую слюну и всё же ответил.
— Петруней меня звать — еле слышно прошептал Грог — дайте… дайте пить, прошу.
Каждое слово давалась Грогу с огромным трудом, но как бы это страшно не звучало — эти странные существа были его единственной надеждой.
— И кто же тебя так, Петруня? — прошипел Эр, тот который его и обнаружил.
Делать было нечего и Грог стал остервенело придумывать себе легенду.
— Я купец, задолжал немало денег…
Договорить он не смог, так как его перебил второй ящеролюд, тот самый Эл.
— Ты врёшь, а значит и вправду разбойник. Что, не поделил что-то с подельничками?
Вопрос был скорей риторический, ведь Элу было откровенно плевать на те обстоятельства, что привели к такому печальному исходу для этого разбойника. Единственное, что его волновало, это как угодить своему хозяину, а тот любит ставить опыты и порождать новых химер. Так что такому подопытному он точно обрадуется, всё что его будет интересовать это не является ли он честным жителем империи, а вот разбойник его полностью устроит.
Так что не зря Грог опасался этих двоих и пытался выдумать себе легенду, вот только его попытки были обречены с самого начала, ведь Эл прекрасно чувствовал лож и уличил того во вранье с самых первых его слов.