— Значит, Вислоухий? — я прошёл внутрь и сел напротив.
— Капитан Немиров, бывший командир императорской гвардии. — он протянул руку. — А вы, значит, пришли по мою душу?
— С чего вы так решили?
— Видел ваш клинок, который вы принесли оружейнику. Значит, теперь вы тоже на службе у Велеславского?
— У Велеславского? — переспросил я. — Не знаю никаких Велеславских.
— Разве вы не приехали, чтобы меня убить? — удивился Немиров.
— Честно признаться, я в полном замешательстве. Зачем мне вас убивать? И причём тут шашка, которую я забрал, как трофей с убитого?
Я еще раз взглянул на карты и красные отметки, оставленные на них. Видимо, капитан в своей изоляции совсем умом тронулся, и паранойя взяла над ним верх.
— Я их раскрыл понимаете? — он поднялся и прошёл к карте империи, — Каждая отметка — нападение. Их становится больше, но мне никто не верит, — он говорил сбивчиво, чем только подтверждал мнение о себе, как городском сумасшедшем.
— Капитан, о ком вы говорите? — уточнил я.
— О Тёмных! И я уверен, что Велеславские как-то к этому причастны, но мне не хватает доказательств, — с досадой произнёс капитан. — Именно, поэтому я решил, что они заслали вас, чтобы убить меня, а клинок был, как предупреждение.
Значит, там в лесу на меня напали наёмники Велеславского… А, как говорится, враг моего врага мой друг. К тому же капитан знал военное дело и мог посодействовать нам в обороне от нападений того же хана, который не станет долго отсиживаться, притворяясь, что согласился на мир. А напускное сумасшествие, скорее всего, являлось последствием его продолжительного одиночества, что можно было исправить в короткий срок, вернув его в люди.
— Собирайте вещи, капитан. Поедете со мной. В Пытовке вы будете под защитой, — поднимаясь, скомандовал я.
Глава 5
Капитан тяжело вздохнул, но возражать не стал. Он с неохотой начал снимать со стен карты и заметки, аккуратно их складывая на диване.
— И давно вы в Пытовке живёте? — поинтересовался Немиров.
— Достаточно, чтобы решить часть проблем поселения.
— И много их ещё осталось?
— Вам не стоит за это переживать, — ободряюще улыбнулся я, поняв, что капитан так и не представился. — А как вас зовут?
— Игорь Севастьянович, — представился он, добавив в конце. — К вашим услугам.
— Но на табличке были другие инициалы?
— Неужели вы, князь, полагаете, что я стану заселяться под своим настоящим именем? — ухмыльнулся он, продолжая складывать бумаги.
Я понимающе покивал головой. Когда тебя ищут, чтобы убить, ты в последнюю очередь будешь раскрывать своё настоящее имя при заселении.
— Капитан, а как вы сами узнали про Тёмных? В столице ведь о них не знают, — продолжал расспрашивать я его. — Или во всяком случае, не говорят.
— Мы тогда конвоировали одного смутьяна на пограничную заставу, где он должен был в темнице провести остаток своих дней. У меня тогда в подчинении было четверо конных. Все ребята молодые здоровые. И один старый водитель.
— Одну машину сопровождали четыре лошади? — переспросил я, а то выходило как-то комично.
— Мы так называем мотоциклы, — пояснил капитан и перешёл к столу, начав с него все собирать. — И на пятый день, когда мы уже были совсем близко к заставе, нам пришлось ехать через голое поле. Дорога не ахти, потому плелись, как улитки. И погода ещё такая стояла гаденькая: то дождь покапает, то перестанет. Так что дорогу местами размыло и приходилось моим бойцам толкать машину.
И в очередной раз, когда машина застряла, гляжу идет человек через поле. Но вижу только его силуэт. Черный-причерный. Ну, думаю, пасмурно, а он далеко, потому и не различить толком. Кричу ему, чтобы он остановился. Нуль реакции. Ладно, думаю, не слышит, далеко ведь идёт. Подойдёт поближе, повторно крикну.
Вот только силуэт приближается, а черты всё такие же тёмные и размытые.
Я опять ему кричу. Нуль реакции. Тогда я кричу: «Стой! Стрелять буду» и достаю пистолет. Все равно никак не реагирует. Тогда я стреляю в воздух и ничего.
Тёмный силуэт никак не реагирует на меня. Думаю, ну чёрт с тобой! Беру на прицел, готовый выстрелить, если он приблизиться ещё хотя бы на пару метров. А сам про себя думаю: хоть бы остановился!
Чувствую, как ладошки потеют, чем ближе подходит силуэт. И тут я вижу, что ног-то у него и нет, а глаза красным горят. На секунду я потерял дар речи и не понимал, как мне быть. Что за чертовщина?
Не знаю, что меня привело в чувство, но я начал высадил в это нечто всю обойму, а ему хоть бы хны.