Сделав все требующиеся от меня для приготовления, я лег спать.
На утро я сразу после завтрака направился во двор заниматься посадками рукреции. По дороге мне повстречался плотник, и я ему выдал задание состругать мне конструкцию под теплицу из палок.
Александр Иванович утвердительно кивнул и пошел следом за мной, чтобы провести нужные замеры.
Я привёл его во двор и на глаз очертил, где будет будущая теплица. Он одобрительно покивал и принялся мерить всё рулеткой. Оставив ему в помощь своего слугу, сам я направился в подвал чинить водопровод.
Воды оставалось ещё по колено, а, чтобы всю эту воду высушить или превратить в нечто твёрдое, пришлось бы затратить пятнадцать единиц маны. Расставаться с таким количеством из моего внутреннего источника у меня не было желания, ведь за сегодня я планировал соорудить теплицу. Поэтому я нашел более изящное решение — превратить всю воду в неньютоновскую жидкость, а у места прорыва трубы соорудить небольшой плот из льда. По сути айсберг. Тогда я потрачу минимум энергии.
Я зачерпнул энергию из внутреннего источника и через руку пустил её в воду. С виду ничего не поменялось. Но я в несколько широких шагов побежал по ней, и под моими шагами вода становилась твёрдой, как земля. Добежав до нужного места, я стал прыгать и параллельно наращивать ледник под ногами. Когда айсберг подо мной сформировался, я коснулся огромной зияющей дыры в трубе и сделал её цельномедной. Теперь можно было опять подавать воду, а слугу стоило послать сюда вычерпывать воду. Такими же широкими прыжками я вернулся к лестнице, потратив на все семь единиц маны. Это было куда лучше первоначального варианта. К тому же на поддержание участка трубы у меня уходило чуть меньше одной единицы маны.
Отдав приказ слуге, я по сути остался без свободных помощников, поэтому взял лопату в руки и на глубину одного полотна вскопал землю в очерченных ранее плотнику размерах.
Смахнув пот со лба, я высадил Рукрецию, удобрив её землёй из леса и перешёл к выкладке печки.
Вместо раствора для сцепления кирпичей я их срастил между собой и усилил их жаропрочность. Следом дело встало за трубой. Их я тоже срастил между собой с помощью магии. Получилось лучше, чем у любого сварщика: ни шва, ни задоринки, словно так их вылили на заводе.
Проконтролировав плотника, как у него продвигается выданное мною задание, я решил пройтись до леса и нарвать необходимых трав для моего раствора. Всё же их ещё предстояло высушить предварительно.
Лес встретил меня знакомой зловещей тишиной. Даже ветер не шевелил верхушки деревьев, будто сама природа затаилась в ожидании чего-то. Я усилил зрение магией — мир вокруг приобрел голубоватый оттенок, зато теперь я мог разглядеть каждую травинку в полумраке под сенью крон.
Сизиха росла у подножия старого дуба, её фиолетовые цветки выделялись на фоне пожухлой листвы. Я аккуратно срезал несколько стеблей острым камнем — нож оставил в усадьбе, не ожидал, что понадобится. Апету нашёл у ручья — невзрачное растение с мясистыми листьями, которое неопытный глаз легко мог принять за сорняк.
Собирая травы, я вдруг почувствовал чей-то взгляд. Оборачиваюсь — никого. Но ощущение не покидало. Решил проверить магией: слабый импульс в окружающее пространство… и в ответ — едва уловимая вибрация в десяти шагах слева.
Неужели Тёмные?
Я медленно положил травы в мешок и разогнулся, делая вид, что ничего не заметил. В правой руке незаметно сформировал энергетический сгусток — слабенький, но для неожиданной атаки сгодится.
— Выходи, — сказал я спокойно. — Или мне придётся выкуривать тебя оттуда.
Из-за дуба вышел… мальчишка. В рваной одежде, худощавый с испуганным лицом и дрожащими руками.
— Ты зачем за мной следишь? — расслабил я руку, но бдительность не терял. — И как ты здесь оказался?
— Мне… мне некуда идти, — прошептал он. — Моя деревня… Они сожгли её дотла. Я единственный, кто остался в живых, потому что спрятался под сеном и меня не смогли найти.
— Ты знаешь, кто это был? — нахмурился я.
— Нет… Ваше… — опомнился наконец-то мальчишка.
Но я не винил его за то, что он поздно вспомнил про приличия. Все же в таком стрессе обо всем забудешь.
— Сиятельство, — подсказал я ему. — Как звать тебя?
— Лешка, ваше сиятельство, — он вытер нос рукавом рваной куртки.
— Знаешь, в моем доме не хватает рук, способных помогать в хозяйстве. И если бы ты мог бы, например, полы мыть, огонь разводить в печи…
— Это я умею! — с энтузиазмом воскликнул мальчишка. — Ваше сиятельство, — все же добавил он в конце.