— Вы впервые упомянули его имя, почему сейчас? — насторожился я. Раньше он его не называл никак иначе, кроме как маг.
— Он не любил это имя и всегда просил обращаться к нему обезличенно, ваше сиятельство, — плотник пожал плечами.
Я внимательно посмотрел в лицо Александр Ивановича, ища в нём ещё какие-то недомолвки, но нет. Ничего, кроме глубокой скорби по потерянному другу, оно ничего не скрывало.
— Можно ваш амулет? — попросил я. Мне было интересно, какую магию источал оберег, ведь в лаборатории у меня не было времени все как следует обследовать.
— Конечно, ваше сиятельство, — Александр Иванович без задней мысли снял с себя амулет и протянул его мне.
Оказавшись у меня на руке, браслет начал пульсировать, как сердце в человеческой груди. Я готов был поклясться, что даже отчётливо слышал удары. Тук, тук-тук, тук…
Такое я лично встречал всего несколько раз за свою длинную жизнь.
Суть магии разделения заключалась в постепенном саморазрушении собственного разума. Человек как бы раздирал себя на множество невидимых кусочков, помещая их в предметы, но при этом обретал бессмертие, постепенно лишаясь разума. Было много смельчаков, утверждающих, что они-то точно не поддадутся побочным эффектам собственной магии и сохранят разум. И хотя многие действительно сохраняли его на протяжении многих лет, итог был предопределен.
Как следствие — магия разделения считалась в моем мире крайне опасной и была запрещена лично мною, когда я возглавил совет Одиннадцати — самых могущественных магов своего мира, собранных для победы над Дымными и с момента появления этой угрозы отныне вершивших его судьбу. Чтобы не только избавиться от напасти, но и не допустить вновь появление врагов, подобных побежденному.
Я со своей задачей справился — и теперь мне оставалось только надеяться, что оставшиеся в живых соратники не подвели. А ещё — не допустить, чтобы те разрушения, что успели нанести Дымные в моей прошлой жизни, повторились и в этой… Но, хватит о прошлом.
Видимо, Костя тоже был одним из таких смельчаков, и я сейчас держал последнюю его частицу. А может где-то в лесах все еще ходит его обезумевшее тело?
По крайней мере, всё это объясняло, почему вдруг Александр Иванович решил назвать друга по имени, чего раньше избегал. Частица мага потребовала это, хотя сам плотник этого и не осознавал. Она же и позвала его, почувствовав, что в хранилище кто-то вторгся. Я бы тоже на его месте захотел, чтобы меня отнесли к тому месту поглядеть, кто посмел туда проникнуть.
Насколько безвредным могло быть влияние умершего мага мне было неизвестно. Но я надеялся, что старая память об их дружбе с плотником убережет его от глупостей. Однако поглядывать за амулетом с Александром Ивановичем стоило.
Я вернул плотнику дорогую для него вещь со словами:
— Будьте осторожны! Этот талисман может быть опасен.
Я знал, что мне стоило предостеречь Александра Ивановича, хотя и эти слова не имели бы никакой силы перед тем влиянием, которое могла оказать частица мага при большом желании.
— Да, ваше сиятельство, — понимающе кивнул плотник и убрал амулет в карман.
Будем надеяться, что еще один мертвец не решит вернуть себе дом. Не хотелось бы терять плотника с золотыми руками.
Александр Иванович ушёл дальше заниматься полами, а я срастил верхние балки, на которых, собственно говоря, и должна была держаться полиэтиленовая плёнка, найденная мною в одном из разрушенных сараев. Доработав её качества с помощью магии: усилив прочность и защиту от ультрафиолетового излучения, я подозвал к себе Ваньку, нашего водителя, праздно шатающегося по двору, чтобы тот помог мне натянуть плёнку.
Ванька без лишних слов подбежал и стал мне помогать. Вдвоём мы быстро натянули ее.
— Ты, случайно, не видел Диму, слугу нашего? — уточнил я.
Но водитель только отрицательно закачал головой.
— Тогда эта привилегия падет на твои плечи, — усмехнулся я. — Принеси дров и разведи огонь в печи теплицы. Жар должен стоять как в остывающей бане. Понял?
— Понял, ваше сиятельство, — утвердительно закивал Ванька, а по глазам видно было, что парень сомневался. Ладно, пускай на опыте тогда учится. Пару раз втык вставлю, что перетопил или, наоборот, мало жару дал, тогда и поймет. А на пальцах объяснять что-то гиблое дело.
— И поливать не забывай три раза на дню. А если уезжать куда надо будет, то не забывай передавать мои порученияДиме.
— Ой, Мишенька! — вдруг раздался за моей спиной голос матери, не менявшей свой маршрут от комнаты до столовой с самого нашего приезда. И то за общим столом она всегда появлялась исключительно для приличия. Тем удивительнее было увидеть её сейчас здесь. — А что это за прекрасная трава?