Но у меня не было времени на разговоры. Мне нужно было закончить зелье, а завтра — разбираться с новыми проблемами.
Закинув дров и подсунув под них хвороста, я быстро разжег огонь в печи. Затем взял котелок с раствором с окна и поставил его в огонь. А сам пододвинул кресло напротив и стал смотреть как готовится зелье.
Пляшущие языки пламени завораживали и погружали в транс, заставляя оставить тревоги прошедшего дня и расслабляя тело.
Неожиданный стук в дверь вывел меня из этого состояния. Я отозвался, требуя войти, кто бы там ни был. Хотя странно было, что кто-то решил меня наведать в столь поздний час.
Дверь не спеша приоткрылась и в образовавшейся щелке показалась Маша. Грустная и потерянная. Она, кажется, так и не оправилась после сегодняшней встречи с Тёмным. И её можно было понять. Я видел их тысячи, так что меня он вряд ли чем-то мог поразить, а вот Маша… Ей повезло, что рядом был я, иначе она могла стать одной из тех ни живых, ни мёртвых человеческих масс, бросающихся с жадностью на своих же знакомых.
— Ты занят? — робко поинтересовалась сестра.
— Для тебя я всегда свободен. Заходи.
Маша неуверенно прошла внутрь, а я пододвинул для неё ещё одно кресло к своему.
Сестра села и уставилась потерянным взглядом в костёр. Я не спешил её разговорить, понимая, как важно о таком начать говорить самому. А сестра и не спешила делиться тем, что было у неё на душе.
— Знаешь… — робко заговорила Маша спустя продолжительное молчание. — Я всегда думала, что сильная и меня не испугать магией… Да и все эти рассказы про Тёмных… Меня они забавляли… Наверное, до сегодняшнего дня я и поверить не могла, что они действительно существуют и могут вот так легко втереться в доверие, — у неё невольно потекли слезы по щекам, которые она поспешила смахнуть. Я придвинулся ближе к сестре и взял её за руку, давая понять, что рядом и не дам её в обиду.
Да, Тёмные коварны, они смогли провести даже такого опытного борца с ними, как я. Хотя в свою защиту я бы сказал, что в моем мире они не принимали облик людей, оставаясь только дымной массой с человеческими чертами. Но, видимо, все зашло даже дальше того, с чем мне приходилось сталкиваться в своём мире. Или Тёмные здесь попросту чуть отличались от тех Дымных, которых я знал. В мелочах. Но эти самые мелочи могли сыграть роковую роль в нашей с ними войне.
Маша глубоко вздохнула, сжимая мою руку.
— Мне страшно, — призналась она. — Не из-за того, что увидела… а из-за того, что теперь знаю: они могут быть среди нас. И мы даже не догадываемся.
Я кивнул. Её страх был рациональным. Ведь если враг умеет скрываться, доверие становится оружием против тебя самого.
— Но ты не одна, — напомнил я. — И теперь ты знаешь, на что способны эти твари. Значит, будешь осторожнее.
Она вытерла слезы и слабо улыбнулась:
— Спасибо. Хоть ты всегда говоришь жестко, но… это помогает.
Я усмехнулся:
— Потому что жизнь — не сказка. И враги не приходят с громкими объявлениями.
Костер потрескивал, освещая её бледное лицо. Маша задумалась, потом спросила:
— А что теперь?
— Теперь — живём. И работаем. Завтра мне нужно разобраться с воришкой в деревне, потом — карьер, мельница, налоги… — Я вздохнул. — Обычные дела.
— Ты прав, — Маша встала, чтобы уйти.
— Просто… если захочешь поговорить — я здесь, — вдогонку добавил я.
Сестра повернулась и утвердительно кивнула, давая понять, что обязательно придет.
После её ухода я снова остался один с костром и мыслями. Дождавшись, когда содержимое в котелке закипит, я процедил его через марлю и поставил остывать на окно, а сам лег спать.
Утро началось с неприятного разговора. Ермолай, узнав о подозрениях в адрес сына, пришел ко мне сам — красный от злости, с громадными кулачищами.
— Мой Гришка — вор⁈ — рявкнул он, едва переступив порог.
Я не стал отрицать:
— Есть подозрения. Но если он не виноват — докажите.
Ермолай скрипел зубами, но в его глазах мелькнуло сомнение.
— Ладно, — пробурчал Ермолай, сжимая кулаки. — А если окажется, что мой парень ни в чём не виноват, ваше сиятельство? Кто ответит за напраслину?
Я спокойно посмотрел ему в глаза:
— Тогда я лично приду извиняться перед тобой и перед Гришкой. И найду настоящего вора.
Ермолай фыркнул, но напряжение в его плечах немного спало.
— А если… — он запнулся, — если он и правда что-то взял, ваше сиятельство?
— Тогда разберёмся по-человечески. Без лишнего шума.
Старик задумался, потом резко кивнул: