— Быть шутом гороховым? — обиженно произнесла она.
— Нет, — я тяжело вздохнул. Ну почему женщин всегда кидало из крайности в крайность?
— Чтобы ты знал, кое-что поменялось с той самой встречи, — она понизила голос, словно боясь быть услышанной, хотя в доме сейчас не было никого, кроме матери и прислуги. И те были слишком далеко, чтобы услышать нас.
Я непонимающе поднял бровь. К чему она вела? И почему надо было разговаривать загадками?
Маша замялась, не зная, как ей выразить то, что хотелось сказать.
— Это лучше показать! — наконец выпалила она и повела меня наверх.
Мы вошли в ее спальню, где на столе стояла свеча. Маша заметно волновалась, подходя к ней. Я же спокойно наблюдал за происходящим со стороны.
Сестра схватилась за фитиль двумя пальцами и вся напряглась. Я подошёл чуть ближе к ней и тоже стал наблюдать за тем, что же произойдет дальше.
Время шло, а ничего не происходило. И Маша из-за этого начинала только сильнее нервничать.
— Сейчас-сейчас, все будет, — все чаще стала повторять она. Успокаивая даже больше себя, чем меня, потому что я оставался хладнокровен и терпелив в отличие от все больше и больше начинавшей нервничать сестры.
Я уже догадался, что Маша открыла в себе какой-то магический талант, а теперь из всех сил старалась его продемонстрировать, но, как и любой новичок только прикоснувшийся к своему дару, у неё толком и не удавалось продемонстрировать его по первому желанию. Для этого надо было тренироваться. А дисциплина… Никогда не была сильной стороной Маши.
Прождав ещё несколько минут, я увидел как фитиль свечи наконец-то зажегся.
Маша сияющими от счастья глазами посмотрела на меня, едва не хлопая в ладоши от счастья, что у неё все-таки получилось.
— Поздравляю! Ты теперь тоже маг, — я обнял сестру и горячо прижал к груди, чмокнув в макушку. — Но тебе требуется чаще тренироваться, чтобы развить этот дар.
— Я знаю, но ведь это здорово, правда? — её так и распирало изнутри от гордости, что она смогла зажечь свечу.
Я встречал её дар в своём мире, и в развитом состоянии маги могли создавать фениксов, поджигать людей изнутри и даже поднимать столбы магмы из-под толщи земли.
— Конечно здорово, — подтвердил я. — В тебе открылись способности боевого мага. Главное, не сожги дом в своих тренировках, — отшутился я за что получил слабый тычок кулачком в грудь.
Я только сильнее рассмеялся.
— Дурак! — обиженно пробурчала сестра.
— Не обижайся. Я любя.
Оставив сестру, я пошёл в свою комнату. Ночь предстояла бессонная, ведь я собирался повысить собственный источник энергии. А для этого требуется время и особый ритуал.
Высыпав собранные ранее травы в зелье и пустив в котелок кровь, я начал ритуал.
Комната наполнилась густым ароматом трав и металлическим привкусом крови. Я сел в круг, очерченный мелом, и закрыл глаза, сосредоточившись на внутренней энергии. Она пульсировала внутри, как живая, но её было недостаточно.
Зелье в котле закипело, пузыри лопались с глухими хлопками, выпуская клубы зелёного пара. Я протянул руку над котлом, ощущая жар, и начал читать заклинание.
Слова были старыми, на забытом языке, но они оживали на моих губах, наполняя воздух вибрацией. Энергия в комнате сгущалась, и я чувствовал, как она впитывается в моё тело, расширяя каналы магии.
Боль пронзила меня, как раскалённый клинок. Мышцы напряглись до предела, кожа покрылась испариной. Но я знал — это неизбежная часть процесса. Источник не увеличивается без боли.
Прошло несколько часов, прежде чем я смог открыть глаза. Котёл остыл, зелье внутри превратилось в густую тёмную массу. Я поднялся на ноги, ощущая лёгкое головокружение, но вместе с ним — и новую силу.
Это сработало… А разве могло быть иначе?
Я разжал кулак и выпустил тонкую нить энергии. Она вилась вокруг пальцев, послушная и яркая. Раньше мне приходилось экономить каждую каплю магии, но теперь запас увеличился почти вдвое.
Но радоваться было рано.
За окном уже светало, а значит, скоро начнётся новый день — с новыми проблемами.
Утром приехал Ванька, но не один — с ним был сутулый старик в засаленном пиджаке, с сумкой инструментов.
— Каменотёс, ваше сиятельство, — представил его Ванька. — Говорит, жернова ещё можно поправить.
Старик молча кивнул и сразу направился к мельнице, даже не дожидаясь приглашения.
Я отозвал Ваньку в сторону:
— Что в городе?
— Беспокойство, — понизил голос парень. — Говорят, в соседних деревнях тоже скот режут. А в одной — семью целую ночью загрызли. Вот только следы укусов не всегда человеческие. Воевода людей собирает, но народ ропщет — мол, власти ничего не делают.