— Спасибо, — искренне сказал я. — Ванька, расплатись с Семёном Игнатьевичем. Двойной платой. И проводи до города.
— До города я и сам доберусь, — фельдшер мрачно усмехнулся. — А плату… — он посмотрел на груды битого кирпича, на усталые лица мужиков, — вы мне потом отдадите. Когда выстоите. Вижу, вам сейчас каждый рубль на счету.
Он кивнул мне, взял свой саквояж и побрёл по дороге из деревни, одинокая, сгорбленная фигура на фоне заката.
Его слова «когда выстоите» повисли в воздухе, звуча как вызов.
Я обернулся к своим людям. Они сидели на земле, усталые, но не сломленные. Они видели тот же закат, слышали те же новости.
— Ну что? — крикнул я им, поднимая лом. — На сегодня хватит?
— Не-е-ет! — раздался дружный, хриплый рёв.
— Тогда вперёд! Пока не стемнело!
И мы снова принялись за работу. Ломы обрушивались на старые стены, камень крошился, тачки скрипели. Мы ломали прошлое, чтобы построить будущее. Кирпич за кирпичом.
А над лесом, на западе, тучи сгущались снова. Предчувствие беды, острое и неумолимое, скреблось у меня в груди.
Глава 12
Я наравне со всеми крушил камень и кирпич старых, забытых всеми, построек, когда меня почтил своим присутствием капитан Немиров. Как-то давненько он мне не попадался на глаза, хотя война вроде как была его хлебом насущным.
— Разрешите, ваше сиятельство? — отчеканил он по-армейски.
— Докладывайте, — воткнув лом в землю, я оперся на него, готовый выслушать капитана.
— Мои разведданные говорят о том, что при императорском дворце все неспокойно.
— И когда вы успели обзавестись шпионами? — усмехнулся я, смахивая пот со лба, но, кажется, моё колкое замечание никак не смутило его.
— Остались ещё при дворе старые друзья, ваше сиятельство.
— И что вы хотели этим сказать? Я и сам знаю, что время сейчас неспокойное. Но это никак не должно сказываться на наших планах.
— А вот и скажется, ваше сиятельство. Из первых уст мне донесли, что обещают к нам заслать ревизора с проверкой.
— И что с того? — я пытался сохранить прежний невозмутимый вид, но чутье мне подсказывало, что прежний управитель мог подложить нам свинью.
— Неужели вы сами не понимаете, ваше сиятельство? — удивился капитан, искренне недоумевая, почему я ещё не бегал и не орал в панике.
— Я все прекрасно понимаю, — заверил я его и потрепал по плечу. — Но и вы поймите, капитан, если из-за каждого чиновника я бы переживал, то давно лишился разума. Чего и вам желаю: не переживайте из-за мелких людей.
— Но, ваше сиятельство, этот мелкий человек, как вы выразились, может принести большие проблемы! — Немирова прям всего распирало изнутри от негодования. Настолько, что его лицо налилось краской, точно помидор.
— Оставь это мне, а ты лучше скажи, где ты был во время осады?
— Вы меня в чём-то обвиняете, ваше сиятельство? — его кулаки сжались с такой силой, что костяшки побелели.
— Ни в чем я тебя не обвиняю, капитан, — я потрепал его по плечу, стараясь сбить напряжение между нами. А то так и рвануть может, что ни к чему.
— Я первый, кто построил людей и увёл детей, женщин и стариков в подвалы, — он выпрямился, как по стойке смирно, и гордо вздернул подбородок. — Я сделал все, чтобы сейчас не подвергаться обвинениям.
— Тебя никто и не обвинял, — дружелюбно улыбнулся я. — А поинтересовался, потому что мне завтра придется отъехать, и мне нужен здесь человек со знанием военного дела… Да, Пётр — хороший управленец, но не боец, — опережая его вопрос, ответил я.
— Я вас не подведу, ваше сиятельство, — отрапортовал вояка.
— Руководи этими бойцами, а у меня еще дела, — я в ответ передал ему свой лом.
Капитан Немиров взял лом с некоторой неловкостью, словно привыкший держать в руках лишь эфес шпаги или рукоять пистоля. Он кивнул, его осанистая фигура, еще секунду назад напряженная от обиды, теперь выражала лишь готовность к исполнению долга.
— Так точно. Не подведу. Он развернулся и направился к группе рабочих,его голос, привыкший командовать на плацу, прозвучал властно и четко: — Эй, вы там! Не в кучу сбиваться! Разбиться на тройки: двое крушат, третий на подносе обломки таскает. Поторапливайтесь!
Я наблюдал, как за считанные секунды хаотичная толпа превратилась в организованные бригады, застучали ломы, заскрипели тачки. Немиров знал свое дело. Сомнений не было.
Петр, мой управитель, действительно был прекрасным организатором, умевшим считать каждую монету и наладить быт, но для поддержания порядка и дисциплины в такие времена нужна была железная рука капитана.