Наконец, дверь открылась. В проеме показался Немиров. Он был бледен. Его мундир был в пыли, а на руке кровоточила свежая царапина.
— Ваше сиятельство… Советник… — он сделал шаг внутрь, его голос дрожал от якобы сдерживаемой ярости. — Нападение… На ледник… Неизвестные…
Лозинский резко поднял голову.
— Что случилось? Где пленные?
— Они… они мертвы, — выдохнул Немиров, опуская голову. — Все. Кто-то проник внутрь, пока мы меняли караул. Перерезали всех. И того, кто согласился дать показания, тоже.
В конторе повисла гробовая тишина. Петр ахнул, закрыв рот рукой. Лицо Лозинского стало абсолютно непроницаемым, но я заметил, как его пальцы чуть заметно дрогнули, сжимая ручку.
— Как это возможно? — холодно спросил он. — Где была охрана?
— Один убит, второй ранен, — доложил Немиров. — Он ничего не видел. Удар в спину.
Я встал, изображая шок и ярость.
— Кто посмел⁈ На моей земле! Немедленно обыскать всю деревню! Поднять всех на ноги!
— Бесполезно, ваше сиятельство, — мрачно произнес Немиров. — Уже искали. Ни следов, ни свидетелей. Как призраки растворились.
Я обернулся к Лозинскому.
Он сидел неподвижно, но по его лицу было видно, как в голове лихорадочно работают шестеренки. Его свидетели, его возможность свалить все на бандитов и уехать героем, уничтожена. И сделано это было с жестокой эффективностью, которая говорила только об одном — о работе профессионалов. Его профессионалов. Он понимал, что его предали свои же. Что его собственная организация чистит хвосты, и он может стать следующей мишенью.
— Советник, — сказал я, делая свое лицо маской крайней озабоченности. — Это… это беспрецедентное дело! Нападение на охраняемый объект! Убийство пленных и часового! Это вызов не только мне, но и всей имперской власти, которую вы представляете! Вы должны немедленно сообщить об этом в столицу! Потребовать подкрепления! Здесь орудует хорошо организованная преступная группа!
Я видел, как он внутренне содрогнулся. Сообщить в столицу? Рассказать, как у него на глазах уничтожили ключевых свидетелей? Это был бы профессиональный суицид.
Он медленно поднялся. Его лицо было пепельно-серым.
— Нет… Нет необходимости поднимать панику, — произнес он, и его голос впервые звучал неуверенно. — Это… это явно дело рук оставшихся сообщников. Местная проблема. Она должна быть решена на местном уровне.
Он делал хорошую мину при плохой игре, но я видел страх в его глазах. Страх человека, который понял, что стал разменной монетой в игре более высокого уровня.
— Но ваша безопасность, советник! — настаивал я, нанося последний удар. — Если они могли проникнуть сюда, они могут добраться до кого угодно! Возможно, вам стоит остаться здесь, под защитой моих людей, пока мы не разберемся с этой угрозой?
Предложение остаться в логове врага, под защитой тех, кого он только что пытался уничтожить, было последней каплей. Лозинский побледнел еще больше.
— Благодарю за заботу, но я… я должен немедленно вернуться в столицу, — поспешно сказал он, уже собирая свои бумаги. Его показное хладнокровие дало трещину. — Чтобы лично доложить… о сложившейся… ситуации. Устно. Бумажные отчеты могут быть… скомпрометированы.
Он почти бежал к двери, не смотря ни на кого.
Через полчаса его автомобиль, поднимая тучи пыли, покинул территорию управы.
Я стоял и смотрел ему вслед, чувствуя, как напряжение последних часов медленно уходит, сменяясь ледяным спокойствием.
Подошел Немиров. Царапина на его руке была уже перевязана.
— Уехал, ваше сиятельство. И, кажется, очень надолго.
— Да, капитан, — ответил я, не оборачиваясь. — Он увез с собой не отчет о крамоле. Он увез страх. И это куда надежнее.
Теперь у нас была передышка. Короткая, купленная кровью и обманом. Но теперь мы знали имя своего врага. И имя это было — Лозинский. Игра только начиналась.
Глава 14
Я не собирался откладывать вопрос с нехваткой камня и распорядился собрать бригаду из десятка крепких мужиков. Мы двинулись к старым каменоломням в нескольких верстах от поместья. Место было заброшенным, но известняк там был хорошего качества, что мы смогли оценить в предыдущий наш поход с Петром.
Работа закипела. Звон кирок и ломов разносился по округе. Я, сбросив пиджак, не стоял в стороне, показывая, что готов разделить с ними тяготы. Через пару часов подъехала подвода, и мы начали грузить добытый камень.
К полудню мы уже были на месте будущей стены. Петр, увидев нас, бросил свои бумаги и побежал навстречу, его лицо светилось редкой улыбкой.
— Ваше сиятельство! Это как раз то, что нужно! — он провел рукой по ровным плитам известняка. — Фундамент для северного участка будет надежным. Теперь хоть какая-то защита от лихих оживших будет.