— Новые не поступали, — сказала она тихо, без всяких приветствий. — Старые… держатся. Лихая трава и ваша… сила… помогают. Но лекарств нет. Бинтов нет. Обезболивающее — на один тяжёлый день.
Я кивнул, сжимая кулаки. Завод, еда, оружие… и теперь медикаменты. Список потребностей рос быстрее, чем наши возможности. Я прошелся между койками, кладя руку на лоб некоторым бойцам. Холодная сила внутри отзывалась слабым импульсом, снимая жар, притупляя боль. Ненадолго. Капли в море.
Из-за занавески вышел капитан Немиров. Его лицо было покрыто свежими царапинами, в руках он сжимал не палаш, а длинный, пристрелянный арбалет. Его глаза метнули на меня быстрый, отчетливый сигнал: «Нужно поговорить. Наедине».
Мы вышли в узкий, темный коридор, пахнущий сырым камнем и лекарственными травами.
— Ну? — спросил я тихо.
— Нашел, — его голос был низким и плоским, как лезвие ножа. — Двоих. Сидели на старом вязу в полуверсте от восточной стены. С биноклями и подзорной трубой. Смотрели на завод, считали людей у стен.
— И?
— Больше они никому ничего не расскажут, — в его голосе не было ни злорадства, ни сожаления. Констатация факта. — Но это были не люди князя. Одежда грубая, оружие — кустарное. Наемники. Местный сброд.
Значит, советник Немиров действовал через посредников. Было умно. Правда не доказуема.
— Значит, его глаза закрыты, — произнес я. — Но это не значит, что он ослеп. Он найдет других.
— Безусловно, — капитан кивнул. — Но теперь он знает, что мы бдительны. И что за свои любопытные глаза можно заплатить слишком высокую цену.
Он помолчал, глядя куда-то поверх моего плеча, в глубь коридора.
— Есть еще кое-что. Когда возвращался, наткнулся на следы. Крупный отряд. Шли лесом, обходя нас стороной. Минут двадцать назад. На север.
На север. Туда, где были владения князя Велеславского. Или… туда, откуда пришли твари в последний раз.
— Армия? — спросил я.
— Нет. Слишком тихо шли. И… слишком странно. Следы… неровные. Спутанные. Как будто они не шли, а ковыляли.
Мы переглянулись. Одна и та же мысль посетила нас обоих. Не солдаты князя. Не наемники. Не люди.
Твари. Целый отряд. И они куда-то целенаправленно шли. Обходя нас.
Они не отступили. Они просто сменили тактику. И мы не знали — какую.
— Собери пятерку своих лучших следопытов, — приказал я. — Тихих и хладнокровных. Пусть идут по следу. Узнают, куда и зачем. Но строжайший приказ — не вступать в бой. Узнать и вернуться.
Немиров кивнул и растворился в полумраке коридора, бесшумный, как та тень, за которой он только что охотился.
Я остался один в холодном каменном мешке коридора. Давление нарастало со всех сторон. Князь с его интригами. Твари с их непонятной стратегией. Голод. Усталость.
Я вышел на улицу и поднялся на стену. Солнце уже клонилось к западу, отбрасывая длинные, уродливые тени от недостроенных укреплений. Скоро ночь. А ночью они всегда сильнее…
Мой взгляд упал на восток, туда, где скрылась Маша. Успеет ли? Может стоило ехать самому? Но в столь опасный час я не мог оставить своих людей одних.
А потом я посмотрел на север. Туда, куда ушел отряд не-людей. Туда, откуда ждал следующего удара.
Я глубоко вздохнул, вбирая в себя запах дыма, пота и страха.
— Держитесь, — прошептал я в сторону леса, обращаясь ко всем нашим врагам сразу. — Держитесь крепче. Потому что мы будем держаться дольше.
И я пошел проверять запасы смолы для ночных костров. Ночь обещала быть долгой.
Я стоял на северной башне, вглядываясь в непроглядный мрак леса. Где-то там был отряд, ушедший на север. Где-то там шли Немиров и его следопыты. Где-то мчалась Маша с письмом, которое могло перевернуть всё. А здесь, за стенами, царила зловещая, неестественная тишина. Ни войн, ни шорохов, ни синих огней в чаще. Это было хуже любой атаки.
Часы шли, но ничего не происходило. Сторожевые меняли друг друга, а огни костров все также горели в темноте. Я уже поверил в то, что ничего не произойдет.
Внезапно тишину разрезал негромкий, условный свист снизу — три коротких, один протяжный. Сигнал «свои возвращаются». Я резко обернулся, впиваясь взглядом в темноту у подножия стены. Тень отделилась от основной массы мрака, затем вторая, третья… Пять фигур, скользящих бесшумно, как призраки. Они обошли ловушки и миновали частокол с проворством, которое не сулило ничего хорошего.
Я спустился с башни, сердце заколотилось в груди, отстукивая ритм тревожного ожидания. Ворота приоткрылись ровно настолько, чтобы впустить группу, и тут же бесшумно захлопнулись.