Охранник достал рацию из-за пояса и доложил кому-то о ее приезде.
Рация прошипела и выдала ответ:
— Пропускай.
Лакей в ливрее, невозмутимый, словно изваяние, уже ждал, чтобы помочь Маше сойти.
— Мадемуазель де Нотель ожидает вас в зимнем саду, — произнёс он, и его голос прозвучал как отдалённый колокольный звон в этой неестественной тишине.
Её провели через анфиладу залов. Воздух был прохладным и пахнул воском для паркета и ароматом срезанных цветов. Звук её шагов глухо отдавался от высоких потолков. Здесь всё дышало деньгами, старой аристократической спесью и… отчуждённостью. Золотая клетка. Миша был прав.
Анна де Нотель ждала её у стеклянной стены, за которой буйствовала зелень тропических растений. Она была одета в лёгкое платье цвета утренней зари, но на её лице не было и тени безмятежности. Напротив, её черты были напряжены, а глаза, обычно скрытые томной полуулыбкой, сейчас пристально и тревожно изучали Машу.
— Маша, — Анна сделала шаг навстречу, её руки на мгновение сжали руки гостьи. Хватка была твёрдой, почти судорожной. — Я так рада, что ты цела. Дороги становятся опаснее с каждым днём. Прошу, садись. Вино? Вода?
— Воды, пожалуйста, — голос Маши прозвучал хрипло после дороги. Она опустилась в кресло, чувствуя, как мягкий бархат поглощает её усталость.
Лакей бесшумно принёс кувшин с водой и хрустальный бокал. Когда он удалился, Анна отбросила все светские условности.
— Что-то случилось? Неспроста же твой брат прислал сюда. Или он все же осознал, какой бриллиант упустил, — кокетливо добавила она в конце.
Маша достала письмо из внутреннего кармана и положила его на столик из полированного красного дерева.
Анна де Нотель с осторожностью коснулась письма, словно оно было раскаленным угольком. Развернув его, Анна быстро пробежала глазами по его содержанию.
— Гениальное, отчаянное, но безумие. — выполила она, дочитав письмо, и залпом выпила своё вино. — Юлославские… они не простят такого вызова. Они сожрут его, сожрут ваш дом, а потом придут за нами за соучастие.
— Они и так придут, Анна, — тихо, но твёрдо сказала Маша. Она отпила воды, давая словам осесть. — Они уже идут. Не сомневайся. Миша не предлагает тебе начать войну. Он предлагает тебе шанс в ней выжить. Он не просит твоих солдат. Он не просит твоего серебра. Он предлагает честную сделку. Независимость для твоего дома. Возможность дышать полной грудью, а не на подачках Юлославских.
— Двадцать процентов… это неслыханно. Но даже если он сможет это сделать… качество… Юлославских контролируют не только цены, они контролируют стандарты. Любая партия, не прошедшая их клеймение, считается контрабандой. Её уничтожают. А тех, кто её покупает…
— Качество будет выше, — перебила её Маша. В её голосе зазвучала непоколебимая уверенность брата. — Миша гарантирует это. Он уже запустил механизмы. И он… он обладает способностями, которые могут больше, чем просто машины.
Она посмотрела Анне прямо в глаза.
— Ты же видела. В лесу. Он не просто выжил. Он победил.
Воспоминание о той ночи, о леденящем ужасе и о странном, холодном спокойствии Миши заставило Анну вздрогнуть. Она отвела взгляд.
— Я видела. Но одного человека, даже такого, мало против целой системы, строившийся годами.
— Он не один, — голос Маши стал жёстче. Она отставила бокал и наклонилась вперёд. — За нашей стеной сейчас не кучка испуганных выживших. Там — крепость. Там — люди, которые готовы драться до конца. И там — завод, который может стать ключом к свободе для всех нас. Но… — она сделала паузу, давая словам набрать вес, — … но Юлославские уже знают это. Они не ждут.
Маша обвела рукой роскошный зимний сад, всю эту красоту и умиротворение.
— Их ответ уже в пути, Анна. Пока мы сидим здесь и пьём вино, мой дом, возможно, вновь собираются атаковать.
Лицо Анны побелело. Все её аристократическое спокойствие испарилось, сменившись чистым, неприкрытым страхом.
— Что?…
— Миша просит не ждать полудня. Он просит твоего ответа сейчас. Не слов. Дела. Тени альтернативы уже недостаточно. — Маша встала, её фигура в поношенной куртке выглядела сейчас куда могущественнее, чем вся эта позолоченная комната. — Юлославские уже отправили свой ответ на наш дерзкий шаг, я в этом даже не сомневаюсь. И если ты хочешь сохранить свой шанс, твоя помощь нужна нам сейчас. Немедленно. Иначе к закату моего дома не станет. А твой они возьмут следующим, просто потому что смогут в назидание остальным.
Анна де Нотель поднялась с кресла. Она больше не выглядела испуганной девочкой в золотой клетке. Перед Машей стояла женщина, дочь главы знатного дома, осознавшая неизбежность выбора. Её глаза загорелись тем самым огнём, который Маша видела у своего брата — холодным, решительным, готовым на всё.