Тень Ворона на соснах сжалась, превратилась в угрожающий коготь.
— Я говорю: уходим. Прямо сейчас. Пока не стало слишком поздно…
Он замолк,застыв с поднятой рукой. Его почерневшие пальцы судорожно сжались, а потом распахнулись, будто ловя невидимые нити воздуха. Его глаза расширились.
— Поздно.
Рыба мгновенно сорвался на ноги, автомат уже был в его руках. Он не спросил «что». Он просто посмотрел в ту же сторону, куда уставился Ворон — в кромешную тьму леса.
— Сколько? — выдохнул он, занимая позицию спиной к лагерю, где его братья по оружию продолжали весело проводить время, под прикрытием низко нависшей сосновой лапы.
— Не знаю, — скрипяще прошептал Ворон, приседая у самого костра и хватая свой пистолет. — Не слышно. Не пахнет. Рука… горит. Они уже здесь.
Тишина, которая нахлынула вслед за его словами, была оглушительной. Даже вой ветра куда-то стих. Искры костра трещали неестественно громко.
И тогда из мрака, прямо из стены мглы, вышли они. Бесшумные, как призраки. Плотные тени. Их было больше, чем мог сосчитать Ворон, так и не научившийся считать дальше пяти. Они ни бежали, ни кричали. Они просто возникли, уже завершив окружение, перекрыв все пути к отступлению. Стальной полумесяц, готовый сомкнуться.
В центре группы, прямо напротив костра, встал человек повыше остальных. Он не спешил обнажать оружие. Сквозь прорезь в капюшоне были видны лишь жёсткие складки у рта и неподвижный, тяжелый взгляд.
— Наёмники, — прозвучал его голос, низкий и ровный, без единой нотки вопроса. Он знал. — Ваш контракт аннулирован.
Рыба не дрогнул, лишь перехватил автомат покрепче.
— Кто спрашивает?
Человек в чёрном проигнорировал вопрос. Его глаза скользнули по Ворону, задержались на его чёрной, обугленной руке, сжимающей пистолет.
— Хан приветствует вашу бдительность. И предлагает выбор. Сложить оружие и получить шанс уйти. Или… — он медленно провел рукой по рукояти пистолета у пояса.
Ворон оскалился, и его тень на скале взметнулась, словно готовясь к взлёту.
— Шанс? — он фыркнул. — Я свою цену знаю. И она не включает в себя «шансы» от волков в человеческом обличье.
Высокий человек кивнул, будто именно этого ответа и ждал. Его рука молниеносно взметнулась вверх — отточенный, чёткий сигнал.
Тени ринулись вперёд. Бесшумно. Смертельно. Глубина, кишащая акулами, наконец-то показала свои зубы.
И чей вассал этот Лысак? Вопрос висел в холодном ночном воздухе, не находя ответа. Он был ключом ко всему. Бездомный бандит с горсткой головорезов не смог бы собрать и содержать такую силу. За ним стоял кто-то могущественный. Кто-то, кому было выгодно стравить окрестные дома и посеять хаос у наших границ.
— Смотри, — внезапно прошептала Маша, указывая чуть левее скопления огней. Я присмотрелся.Сначала ничего, лишь мельтешение теней у костров. Но потом я уловил движение — тёмную массу, отделившуюся от главного скопления света и медленно поползшую в нашу сторону. Она была ещё далеко, но направление не оставляло сомнений.
— Разведгруппа. Или головной дозор, — сжал я зубы. — Они режут расстояние.
Время истекло раньше, чем я ожидал.
— Поднять тревогу! — мой голос прозвучал громко и чётко, разрезая обманчивую тишину ночи. — Расчёт арбалетов — на стену! Огни на поле! Немедленно!
За спиной тут же взметнулась суета. Заскрипели лебёдки, загромыхали щиты, зазвучали отрывистые команды. Спустя мгновение в небо взмыла осветительная ракета, выписывая дугу над тёмным полем. На несколько секунд местность перед стеной озарилась резким белым светом.
И этого было достаточно.
Там, внизу, метрах в трёхстах, замерла группа наёмников. Человек двадцать. Не разведка — уже полноценный боевой отряд. Они заслонились от света щитами, но я видел их камуфляжную форму. Наёмники Лысака.
Один из них, похоже командир, резким жестом отдал приказ. Группа развернулась и начала отходить назад, к своим кострам. Они поняли, что обнаружены, и теперь исчезали во тьме, чтобы доложить.
— Целиться? — спросил арбалетчик рядом со мной, уже положив болт на ложемент.
— Нет. Пусть идут, — остановил я его. — Пусть расскажут, что мы бодрствуем. Это не остановит штурм, но заставит их быть осторожнее. Выиграем ещё несколько часов.
Ракета догорела, и тьма снова поглотила поле, став ещё гуще и опаснее после вспышки. Но иллюзий больше не было. Буря была у наших ворот.