— Анна де Нотель покинула отчий дом и направляется в усадьбу Прохоровых. Одна.
Немиров молчал, ожидая продолжения.
— «Художник» должен сменить холст. Его шедевр должен быть написан не на стенах усадьбы, а на теле наследницы дома Нотелей. Я хочу, чтобы граф получил свою дочь обратно. Часть за частью. Кусочек за кусочком. Понятно?
На этот раз даже каменное лицо Немирова дрогнуло. Лишь на мгновение, лишь тенью ужаса промелькнувшей в глазах. Но кивок был так же чёток.
— Понятно, ваше сиятельство.
— И чтобы последним, что увидит старик Нотель, был её портрет. Написанный её же кровью. На стене его собственной библиотеки. Сделайте это произведение искусства бессмертным.
— Слушаюсь.
Когда Немиров вышел, князь Велеславский снова остался у окна. Город больше не спал. Он замер в тревожном ожидании, окутанный предрассветной мглой. А князь смотрел на него и видел уже не город, а гигантскую шахматную доску. И только что сделал самый изящный и жестокий ход в своей жизни.
Он подошёл к столу, налил в бокал не вина, а ледяной воды и поднял его в тосте перед самим собой.
— За честь, — прошептал он. — За ту роскошь, которую ты не можешь себе позволить.
Опустошив бокал, отчего его мозги на время, словно превратились в ледник, князь достал телефон из кармана, нашел номер, который никогда не записывал, и нажал вызов. Вскоре на том конце прозвучал холодный хриповатый голос:
— Слушаю.
— Мне нужно будет, чтобы ты устранил Немирова после того, как он передаст мой приказ.
Советник князя Велеславского поспешил на встречу с «художником», чтобы передать приказ его сиятельства. Он прекрасно понимал, что о таком не пишут в сообщениях и не говорят по телефону. Только личная встреча, в четырёх стенах, без свидетелей. Только шёпот, впитываемый шершавым камнем подземного перехода, где они обычно встречались.
Воздух в каменном мешке был сырым и спёртым, пахнем плесенью и стоячей водой. Немиров, закутавшись в плащ без опознавательных знаков, ждал, слившись с тенью. Из тьмы навстречу ему вышел худой человек в чёрном, его лицо скрывал капюшон. Он не двигался, не дышал, казалось, будто сама тьма приняла человеческую форму.
— План изменился, — без предисловий начал Немиров, его голос глухо отдавался от каменных стен. — Цель — не усадьба. Цель — Анна де Нотель. Она едет к Прохорову. Одна.
Фигура в капюшоне не дрогнула. Ждала.
— Его сиятельство желает, чтобы граф получил свою дочь обратно. Часть за частью. Кусочек за кусочком. Понятно?
Воцарилась тишина, которую нарушал лишь мерный звук капающей воды где-то в темноте. Затем из-под капюшона донёсся тихий, безжизненный шёпот, словно скрип несмазанных петлей:
— Холст меняется. Краски остаются.
— И чтобы последним, что увидит старик Нотель, был её портрет. Написанный её же кровью. На стене его собственной библиотеки. Сделайте это произведение искусства бессмертным, — произнёс Немиров, чувствуя, как по его спине пробегает холодный пот. Он видел многое на службе у князя, но это… это было за гранью.
— Будет шедевр, — прошептал «художник» и, не прощаясь, растворился в темноте, словно его и не было.
Немиров облокотился о холодную стену, пытаясь перевести дыхание. Задание было отдано. Теперь оставалось лишь ждать. Он потянулся к карману, чтобы достать портсигар, но его взгляд упал на тень в дальнем конце перехода. Она была едва заметна, но советник, отточивший чуйку за годы службы, уловил движение. Не крыса. Слишком крупное, слишком… целенаправленное.
Он резко выпрямился, рука инстинктивно потянулась к скрытому под плащом пистолету.
— Кто здесь? — бросил он вызов тишине.
В ответ прозвучал лёгкий, почти вежливый кашель. Из тени вышел высокий, импозантный мужчина в безупречно сидящем пальто. Его лицо освещала зажигаемая сигарета, на мгновение высветив холодные, голубые глаза и аккуратно подстриженную седую бородку.
— Простите, не подскажете, как пройти к улице Виттов? Кажется, я заблудился, — голос незнакомца был бархатным, спокойным, абсолютно не подходящим для этого места и времени.
Немиров почувствовал ледяной укол тревоги. Этот человек не был похож на случайного прохожего.
— Вы не туда попали. Поворачивайте назад, — резко сказал Немиров, пальцы уже сжимали рукоятку оружия.
Незнакомец сделал ещё один шаг вперёд. Его улыбка была обаятельной и совершенно безжизненной.
— О, я именно туда, куда нужно, — сказал он мягко. — Вы только что передали очень важное сообщение. Его сиятельство поручил мне убедиться, что оно… останется между нами.
В глазах Немирова мелькнуло понимание, стремительное и ужасное.