- Всем глядеть в оба!
Все ближе и ближе подходим к Будапешту. Мы уже отчетливо видим вспыхнувшие над целью светящие бомбы, десятки оживших прожекторов. Но прожекторы беспорядочно рыщут в пространстве: никакого контакта, никакой взаимосвязи в действиях. Тем лучше для наших экипажей. Зенитчики ведут огонь больше по светящим факелам, чем по бомбардировщикам.
Прильнув к прицелу, отчетливо вижу всю наземную обстановку. Первые полки, прилетевшие сюда раньше нас, уже сделали свое дело: в районе Западного вокзала и на территории главных мастерских железной дороги полыхали пожары. Хорошо виден мне и огромный мост через Дунай, а чуть левее моста на берегу реки наша цель - военный завод.
- Курс 190 градусов! - командую я.
- Есть 190! - отвечает летчик.
Где- то совсем рядом рвутся зенитные снаряды. Один, потом другой прожектор скользнули по крылу самолета, но почему-то не стали задерживаться, ушли в сторону.
- Так держать! - кричу я и тут же нащупываю боевую кнопку. Вот цель вошла в перекрестие прицела, и я с силой нажимаю на кнопку. Вниз полетели первые три бомбы с наружной подвески и осветили цель. Вслед за мной повесил над целью десять факелов капитан Хорьков.
- Отлично! - разворачивая самолет на второй заход, говорит Иванов. - Только бы не подкачала молодежь.
Первыми сбросили бомбы экипажи летчиков Захарова, Редунова, Федорова и Пинкина, и на территории завода возникли два крупных пожара. Но вот в 01 час 49 минут по центру завода ударил штурман экипажа Юмашева лейтенант Гацук. И тут же к небу поднялся огромных размеров столб дыма и огня.
- Есть! - крикнул радист Дегтярев. - Прямо в завод кто-то угодил. [177]
Когда мы снова зашли на боевой курс, в воздухе догорали последние «люстры». Бомбить с таким освещением становилось трудновато. Но тут мы сбросили еще десять светящих бомб, и над газовым заводом стало по-прежнему светло, как днем. Экипажи Воробьева, Казанцева, Кузнецова, Гавриленко, Кротова, Никольского один за другим прицельно сбросили бомбы, довершив начатое первыми экипажами полка.
. С каждой секундой обстановка в воздухе накалялась. Прожекторы все чаще и чаще стали ловить самолеты, давая зенитчикам возможность вести огонь по освещенной точке. Но наши летчики уходили в сторону от зенитного огня. Тут и там бомбардировщики вели бои с ночными истребителями противника.
Самолет лейтенанта Кротова был схвачен сразу десятью прожекторами. Подоспевший истребитель противника хотел было разделаться с экипажем. Лейтенант резко маневрировал, входил в пикирование, но ему никак не удавалось выбраться из лучей прожекторов. В самый, казалось, критический момент, когда истребитель, уже зайдя в хвост бомбардировщику, хотел с близкой дистанции расстрелять смельчака, радист и воздушный стрелок заметили «мессершмитта» и опередили его длинными трассами пуль и снарядов. Фашист шарахнулся в сторону и больше не пытался атаковать бомбардировщик.
Военные объекты Будапешта были охвачены пожарами. Но к городу с северо-востока подходили все новые и новые группы самолетов. Все новые серии бомб рвались в разных частях венгерской столицы, где расположены военно-промышленные объекты. А наше время пребывания над целью истекло. Иванов разворачивает самолет и держит курс в сторону Карпат.
Истекал шестой час полета. Попутный ветер помогал нам на обратном пути. В кабинах корабля тишина, каждый занят своим делом. Нарушил молчание Дегтярев.
- Докладываю: двадцать три машины приземлились на своем аэродроме.
- Сообщи на КП: через семь минут мы тоже будем дома, - вставил я.
Как- то повелось у нас в части: летные экипажи не расходятся с командного пункта до тех пор, пока не увидят среди себя лидера. Каждому хочется услышать оценку своего труда, получить замечания. Вот и сейчас: мы [178] еле успели переступить порог землянки, как боевые друзья забросали нас вопросами:
- Ну, как бомбежка?
- В час сорок девять минут видели взрыв?
- Здорово ведь досталось фашистам?
Иванов подтолкнул меня вперед. Я докладываю подполковнику Трехину:
- Товарищ командир, полк в составе двадцати одного экипажа боевую задачу выполнил успешно. Все экипажи прорвались через завесу прожекторов и трассы зенитного огня и сбросили бомбы на заданные им объекты. На земле возникло шесть больших пожаров, а в один час сорок девять минут возник взрыв огромной силы. Некоторые экипажи над целью вели воздушные бои с ночными истребителями врага.
- Стойко держалась в бою молодежь, - дополнил меня Иванов.
- Самолет Кротова получил девять пулевых пробоин, - вставил инженер полка Прокофьев.
- И машина Пинкина - семь! - крикнул кто-то из дальнего угла землянки.
- Это ему аванс за первое знакомство с «вражьим логовом», - в шутку бросил капитан Федоров.
Летчики засмеялись. Но когда командир поднял руку, в землянке сразу же стихло.
- В целом полет полка оцениваю «отлично». Всем участникам налета на Будапешт объявляю благодарность, - довольным голосом сказал Трехин. Достав из планшета бумагу, он продолжал: - Получен приказ: в ночь на 15 сентября произвести повторный удар по военно-промышленным объектам венгерской столицы. А сейчас - на ужин и заслуженный отдых.
…Ровно через сутки мы снова летим на Будапешт. Условия погоды точно такие же, как и в первый полет. Еще в начале маршрута все экипажи пробили облака вверх и над ними шли в сторону Карпат. Такой маневр намного облегчал работу экипажей, сохранял их силы и энергию для удара по цели. А это было необходимо, так как противник после первого налета нашей авиации значительно усилил противовоздушную оборону города. Прожекторы, зенитные орудия, видимо, были стянуты сюда с других участков. [179]
Чтобы обезопасить действия бомбардировщиков над целью, командование нашей дивизии приняло решение: часть самолетов снарядить для выполнения только одной задачи, связанной с подавлением противовоздушной обороны противника. Экипажи таких машин должны были с ходу атаковать вражеские зенитки, прожекторы, облегчая действия основных сил.
Особое внимание было обращено на оборону самолета в воздухе. Ночью, как известно, экипажу приходится самому отбивать атаки врага, не надеясь на соседа. Поэтому каждый член экипажа, и в первую очередь радист и воздушный стрелок, должен быть бдителен и инициативен. Перед полетом, имея необходимые разведывательные данные, мы рассказали воздушным стрелкам о характере построения обороны Будапешта и о тактике ночных истребителей. При этом напомнили, что враг, как показал прошлый полет, пускается на всевозможные хитрости и уловки: фашистские истребители, пытаясь ввести в заблуждение наши экипажи, летали на встречных и попутных курсах с зажженными бортовыми огнями. Рыская за бомбардировщиками, они атаковывали самолеты снизу в лучах прожекторов и вне их. После первой атаки они выключали огни и пытались производить атаку сверху. Только непрерывное и бдительное наблюдение за воздушной обстановкой позволяло нашим экипажам своевременно осуществлять необходимые маневры, уходить от противника.
На этот раз в Будапеште от пожаров и светящих бомб было светло, как днем. В то время, когда основные силы бомбардировщиков нашего соединения наносили удары по военным объектам города, многие самолеты с некоторым упреждением выполняли задачу подавления средств противовоздушной обороны. Успешно действовали экипажи бомбардировщиков Федорова, Касаткина, Юмашева. Первый из них погасил два прожектора. Второй смело атаковал огневые позиции зенитной артиллерии на правом берегу Дуная. Третий блокировал зенитные пушки, которые вели обстрел с острова.
Наш экипаж помимо освещения объектов удара вел контроль результатов бомбардирования. Мы зарегистрировали много прямых попаданий как наших экипажей, так и соседних в важные военные объекты города.
Дальние бомбардировщики, успешно отбивая атаки фашистских [180] истребителей, преодолевая огонь зенитной артиллерии, пробиваясь через световые прожекторные поля, нанесли еще один чувствительный удар по врагу.