Проехав километров пятнадцать, мы решили спуститься к Иртышу, отдохнуть и помыться. Нашли дорогу, по которой проехали бы со своим прицепом, и добрались почти до самого берега. На улице было градусов пятнадцать, но я уже не выдержал, и твёрдо решил искупаться в ледяном Иртыше. Колёк умер со смеху, когда я залез в воду, сначала намылился, а потом нырнул – ненадолго, на одну или две минутки, лишь бы мыло смыть!
После такой «баньки» он влил в меня почти целый пузырь водки, и я забрался в спальник. Переезд через плотину Шульбинской ГЭС был закрыт. Новая дорога уходила вправо, на Таврическое. Первый десяток километров она была с асфальтом, потом километров тридцать – щебёночная, а ближе к Таврическому – снова нормальная. Там нас остановили «ГАИшники», но эти попались не кровожадные и просто попросили подвезти одного парнишку до Усть-Каменогорска. Мы посадили его в кабину, и ещё через час заехали, наконец, в город. Пацанчик сразу же вышел, а я показал Кольку дорогу до титаномагниевого комбината. В два часа ночи мы встали прямо на стоянке для автобусов на их конечной остановке. Мой доблестный шофер тут же и сам маханул водочки, мы что-то около часа поприкалывались и улеглись.
А в полвосьмого утра по нашей кабине уже стучал лично сам заместитель главного механика комбината Евгений Григорьевич Шушкевич. Он быстро оформил все пропуска, мы заехали прямо в цех с электролизёрами, и я сказал Кольку: «Отцепляй прицеп, хай они его пока разгружают, а сами поедем в Бухтарму на цементный. Этот Осиновский перевал лучше проскочить засветло и туда, и обратно!» Колёк очень быстро всё сделал, мы сказали Григорьичу, что к ночи вернёмся, и выехали с комбината на трассу до Зыряновска.
Я разрисовал своему водиле, что сейчас мы поедем по одной из самых красивых автодорог в бывшем СССР. На что Колёк мне стал возражать, что объездил в своё время и Урал, и Карпаты, и видел немало красивых мест. Но я ему ничего не стал больше объяснять – сейчас он сам всё увидит… Но первое, что мы увидели на трассе, была большая авария.
Основной контингент машин, крутившихся по этой дороге, составляли серебристые автоцистерны со сжиженным газом и грузовики со специальными ячейками для перевозки того же газа, только уже перекачанного в баллоны для плит. Газ везли из Усть-Каменогорска в сторону Зыряновска и Зайсана.
Сразу за Горной Ульбинкой начиналась огромная скала и узенькая асфальтовая полоска, настолько узенькая, что два «КамАЗа» разъезжались на ней с трудом, поворачивала за эту скалу, как за дом в городе. Со стороны Серебрянска шёл «ЗиЛ» с газовой цистерной – хорошо, что пустой! – а ему навстречу поднимался бортовой «УАЗик» с алматинскими номерами, который на этом самом повороте въехал ему своей мордой точно в бензобак. По асфальту растеклась огромная лужа бензина. Но тут, как по заказу, пошёл дождик, и бензин начало потихоньку смывать.
С обеих сторон тут же скопилась куча машин. Водилу «УАЗика» вытащили из-за руля с огромным трудом – бедолага держался за живот, не мог разогнуться и сразу стал какой-то жёлтый. Его увезли на какой-то попутке, а мы около часа ждали, пока народ разъедется и освободит дорогу.
Высокие скалы по краям дороги перемежались густым и разноцветным бордово-жёлто-тёмно-зелёным осенним лесом. Колёк каждые пять минут останавливал машину, чтобы отвлечься от тяжёлой дороги и просто посмотреть по сторонам! Мы со своими десятью тоннами груза сначала, пыхтя, забрались на Осиновский перевал, потом аккуратно и технично спустились с него, лихо проскочили вагончик поста ГАИ на Серебрянской развилке и вскоре подлетели к Бухтарминскому цементному заводу. Его тогдашний главный инженер Совет Калиевич – классный мужик! – быстренько организовал нам разгрузку, оформил мне все накладные, и буквально через час мы уже ехали обратно.
Я показал Кольку родник под железнодорожным мостом за Селезнёвкой, мы набрали полную канистру вкуснейшей горной воды и таки успели засветло проехать обратно через перевал. На комбинат вернулись часам к девяти вечера и встали на той же автобусной стоянке. И тут Колёк достал пузырь, начал мне наливать и рассыпался в благодарностях за то, что я действительно показал ему такое красивое место, каких он раньше не видел!
На следующий день он «подобрал» свой, уже пустой, прицеп, и собрался обратно в Кустанай. А мне нужно было ещё остаться в Усть-Каменогорске, и потом вернуться оттуда в Алматы. Я напоследок проехался с Кольком до моста через Иртыш в сторону КШТ. Мы попрощались, он надавил на свою педальку, и напоследок помахал мне из кабины рукой. И мне почему-то стало грустно…