— Не положено. Не приемное время, — твердила она, испепеляя Егора недовольным взглядом. — Приходите через два часа.
И никакие просьбы и доводы не могли заставить ее смягчиться. Неизвестно, чем бы это кончились, если бы не появился врач. Участливо выслушав просьбу, он понимающе кивнул.
— Под мою ответственность, — распорядился он, проходя мимо медсестры. Затем, обращаясь к Егору, объяснил: — Состояние у вашего брата тяжелое, но стабильное.
На этот раз опасность миновала, но следующий раз так может не повезти. Сердце у него очень слабое. Волнения и переживания просто недопустимы. Вы меня понимаете?
— Да, доктор.
— Чтобы никаких серьезных разговоров!
— Я понял.
— Отлично. Вот мы и пришли.
Врач проводил Шувалова до дверей палаты и, прощаясь, спросил:
— Скажите, ваш брат потерял ноги в Афганистане?
Егор удивленно взглянул на него.
— Да.
Врач кивнул:
— Я так и думал.
— А в чем дело?
— У меня сын погиб там. Его самолет сбили за несколько месяцев до вывода войск, — произнес доктор. — Берегите брата.
В больничной палате стояли три койки. Две из них были пусты. На третьей, укрытый до пояса простыней, лежал Евгений. Лицо его было мертвенно-бледным, глаза ввалились глубоко в глазницы, и только их блеск свидетельствовал о том, что в этом измученном, истерзанном борьбой со смертью теле еще теплилась жизнь. При виде вошедшего взгляд больного оживился. Его губы тронула слабая улыбка. Он невзначай шевельнул рукой, отчего висевшая рядом капельница зашаталась.
— Лежи. лежи. — засуетился Егор. Он присел на стул и положил свою ладонь на руку брата. — Ну, здравствуй.
— Здравствуй, — еле шевеля губами, ответил Евгений. Егор ощутил слабое пожатие его руки. Вялое и беспомощное, совсем не такое, как прежде.
— Как ты?
— Нормально, — произнес Евгений, пристально глядя на брата. Не выдержав взгляда, Егор отвел глаза в сторону.
— Что ты меня так рассматриваешь?
— Как?
— Как будто сто лет не видел.
В уголке глаза Евгения появилась слезинка и медленно скатилась вниз по шершавой щеке, оставляя за собой блестящий мокрый след.
— А я-то думал, уже не свидимся, — дрогнувшим от волнения голосом прошептал он.
Комок подкатил к горлу Егора. Дыхание сперло, словно от удара под дых. Не выдержав, в порыве он кинулся к брату, смял его в охапку, прижался лицом к его колючей щеке.
— Женька, братан! Что же ты такое вздумал, пугать нас! — хриплым голосом шептал он в ухо брату. — Как же тебе не совестно! О нас ты подумал?! Подумал? — он еще крепче сжал свои объятия. — Дурак ты! Честное слово, дурак.
Некоторое время Егор стоял рядом на коленях, обняв брата и не в силах от него оторваться. «Мужчина не должен проявлять своих слабостей. Даже если чертовски плохо, нужно найти в себе мужество и не распускать сопли», — эти слова брата, сказанные в военном госпитале больше десяти лет назад после ампутации ног, запали в душу. И сейчас он не должен видеть его покрасневшие от напряжения влажные глаза. Ни за что на свете!
— Ну, рассказывай, — вымолвил наконец Евгений.
Егор поднялся с колен и снова присел на стул.
— Что мне рассказывать. У меня все нормально, — пожал плечами он. — Работу выполнили — груз доставили вовремя. Деньги за это нам перечислили все, как и договаривались. — затем, помедлив, добавил: — На обратном пути нам повезло. Нам подкинули груз — целый контейнер китайских мягких игрушек. Так что возвращались не порожняком. Кое-что подзаработали.
— Это хорошо, — вздохнул Евгений. — Деньги нам понадобятся, и очень скоро. Намного раньше, чем мы рассчитывали.
Егор насторожился.
— Что такое?
— Сразу же после вашего отъезда приходили люди Лысого, напомнили про должок. Лысый нас торопит.
— Но почему сейчас?! — возмущенно воскликнул Егор. — Ведь был уговор — через полгода. А прошла только часть срока.
Он нервно заерзал на стуле. Дело было серьезное. Лысый шутить не станет. Нож под ребро — и в реку. Только почему он так торопит? Срочно деньги нужны? Вряд ли. Для него это мелочь, так, деньги на карманные расходы. Тогда что? Решил разорить? Это вполне возможно.
— Вот дерьмо! — в сердцах выругался Егор, но тут же спохватился. — Извини.
— Понимаю.
— Сколько на нас еще висит?
— Около тридцати тысяч зеленых.
— Да-а-а. — вздохнул Егор. — Так не насобираем. Если только продать гараж.
— Нет, — решительно заявил Евгений. — Не торопись, может, что-нибудь придумаем.