— Сюда, пожалуйста!
— Отдыхайте пока, Михаил Евграфович, — сказал он водителю. Если возникнет срочное дело, я вам позвоню. А вообще-то вы знаете, где они собрались?
— Известно, — солидно ответил водитель, — небось у плеса. Колесами туда не проехать, только по воде.
— Ну ладно, пока.
Катер был большой, рассчитанный человек на десять, не меньше. Но кроме моториста, и он же рулевой, рядом находился еще один человек, тот, который и звал на пристани. Он представился Егором Петровичем, или просто Гошей — так ему привычнее. Он и был еще достаточно молодым, чтобы, вероятно, в обществе своих начальников его звали солидно.
На протяжении всего пути, а путешествие длилось порядка получаса, Гоша ни на минуту не умолкал, живописуя словами то, что Турецкий видел своими глазами и что в комментариях совершенно не нуждалось.
Природа, конечно, было здесь роскошная. Правый, высокий берег падал к воде крутым глинистым обрывом и поверху порос бронзовым на солнце лесом. Противоположная сторона была пологой, и густая зелень ее скоро переходила в той же густоты синеву, которая на горизонте плавно сливалась с небом. Ширь могучая, красотища... И что интересно, природа эта величественная, не загаженная сливными отбросами, не дымящая трубами и не застроенная краснокирпичными коттеджами, представлялась совсем древней, будто даже изначальной. Когда, может, еще и человека, как такового, не было. Принесла ж нелегкая...
А Гоша тем временем перешел уже на вещи сугубо материальные и рассказывал взахлеб, какой здесь роскошный клев. Александр Борисович пожалел, что не дождался Грязнова — вот кому в самом деле был бы праздник. Но вовремя остановил себя — не на рыбалку все- таки собрался. Точнее, ловля-то будет, но совсем другого рода. А насчет Славки... Да что ж, в конце концов, сбегает катерок еще раз туда-обратно. Пусть за честь для себя почтут.
Потом мысли Турецкого перекинулись к документам, которые ребятам удалось добыть за последние дни. Их было много — протоколы допросов пострадавших и свидетелей массовых избиений граждан, заявления от них в прокуратуру — повторные по большей части, поскольку тем, которые они принесли на другой день после событий, Керимов ходу так и не дал. Он объяснял свою медлительность тем, что указанные в заявлениях факты требуют тщательного и длительного расследования, ибо первоначальные следственные действия, произведенные по горячим следам, пока этих фактов не подтвердили. Более того, по словам Керимова, напрашивались и недвусмысленные выводы о том, что отдельные граждане с явно провокационными, политическими целями настойчиво выдавали свои типичные бытовые травмы за побои сотрудниками милиции. А так-то заявления были подшиты в отдельную папку, как же! Дела вот пока не возбуждались.
Но Керимов оказался куда умнее Затырина, который вообще не знал, где заявления пострадавших граждан. Лукаво бегали глаза подполковника, изображая наивное непонимание, чего от него требуют, когда и так все предельно ясно. Ну пострадали немного некоторые, так ведь подобное и в столице случается — вон и по телевизору даже показывают, как работают правоохранительные органы, как щитами давят, дубинками охаживают. И ничего, никого там не наказывают. Да и претензий особых к ним нет.
Вероятно, Затырин был крепко уверен в том, что его угрозы населению возымели действие и народ жаловаться не станет. Да и с медиками с самого начала еще мэр договорился. Так что и заявления пострадавших, и их показания, и акты судебно-медицинских экспертиз будут для него, как, впрочем, и для всех остальных, неприятной неожиданностью. Но не сегодня. Не сейчас и не здесь. Пусть еще поторжествуют...
А торжество, собственно, уже началось. Специально Турецкого не дожидались, демонстрируя тем самым и свое отношение к происходящему: у нас, мол, тут все попросту, свои же люди. Вот и вы, заезжий гость, будьте таким же простым и бесхитростным, и народ к вам, как говорится, потянется.
Но собравшиеся на берегу встретили прибытие катера радостными восклицаниями:
— О, кто к нам приехал!.. Решились-таки, уважаемый Александр Борисович?.. А что ж друга своего не уговорили?.. Как настроение?.. Давайте скорее к столу, вмиг поправим!.. У нас тут по-простому, по-деревенски, можно сказать, натуральный продукт, да и закуска прямо с грядки, с огорода!..
Чуть в стороне пылали дрова в большом мангале. На таких обычно готовят на югах самые разнообразные шашлыки, бастурму, люля и прочие блюда знаменитой кавказской кухни свирепые на вид шашлычники — в фартуках и с голыми плечами. Но здесь, на столике возле мангала, колдовал, раскладывая на подносах шампуры с нанизанными на них кусками маринованного мяса, кружками лука и свежими помидорами, невысокий и невыразительный внешне человечек неопределенного возраста, одетый в офицерские галифе и сапоги, но без гимнастерки. А поверх майки-тельника с голубыми десантными полосками на нем был надет долгополый, светлый, под кожу, фартук, какие Турецкий не раз видел в моргах у патологоанатомов. Он улыбнулся, подумав, насколько неожиданно возникли оригинальные ассоциации. Но видимо, его ощущений никто из присутствующих здесь не разделял.