- Ты играешь с дьяволом!
Я молча встаю со своего места. Он пытается подняться и удержать меня:
- Нет, останься… пожалуйста… Не уходи…
Но я ухожу, не оглянувшись, и иду бродить по улицам.
Месяц прошёл с того момента, как он зашёл в бар, не подозревая, что за ним следят чьи-то глаза. Эти глаза продолжали следить за ним всё время. Теперь я знаю его лучше, чем содержимое собственных карманов. Его голова для меня – хрустальный шар. И я знаю, что происходит в ней сейчас. Я не просто убью его – я его уничтожу. Я усмехаюсь и смотрю на предрассветное небо. Когда одна единственная мысль овладевает сознанием, никакая цель не кажется невыполнимой, никакая жертва – слишком большой, никакое расстояние – слишком далёким. И никакое уничтожение врага – слишком жестоким.
Я вспоминаю первые месяцы моей охоты, отчаянные попытки напасть на след. Дни шли за днями, безумие и отчаяние окружали меня стеной. Кошмар стал моей реальностью, состояния сна и бодрствования смешались и перестали отличаться друг от друга, желание найти его граничило с одержимостью… И вот он в моих руках. Время пришло. Я представляю его подёргивающееся лицо, недвусмысленно умоляющий взгляд и чувствую отвращение. Не хочу видеть его сейчас, даже для того, чтобы убить. Я жду шесть лет и последний месяц, пара дней уже не имеют значения. Я добираюсь до своей комнаты, принимаю душ, переодеваюсь, затыкаю за спину пистолет и ухожу.
Я возвращаюсь через три дня. Перед отелем вижу знакомую худую фигуру. Меня удивляет, что он знает, где я живу, но я не замедляю шага. Когда он видит меня, в его глазах вспыхивает облегчение.
- Ты нашёл меня,- констатирую я.
- Точно!- нервно улыбается он.- Теперь никуда не денешься!
- Что-то случилось?
- Это я должен спросить у тебя! Три дня никаких признаков жизни!
- Мне нужно было подумать.
- О чём?
- Ни о чём конкретном. Просто подумать.
Он делает несколько дёрганных шагов взад-вперёд.
- Ты доводишь меня до сумасшествия!
- В самом деле?
Он резко останавливается.
- А то ты не знаешь!- он действительно кажется сумасшедшим.- Но тебе ведь наплевать! На всё наплевать!..
Я молчу. Он издаёт короткий нервный смешок.
- Наверное, это безумие… По-моему, я серьёзно на тебя запал…
- Знаю,- соглашаюсь я.- Идём.
- Куда?
- Утолять неутолимое желание.
За всю дорогу мы не обмениваемся ни словом. Он живёт в небольшом доме недалеко от города и, конечно, не догадывается, что я здесь не в первый раз и знаю этот дом как снаружи, так и внутри. Он открывает дверь и пропускает меня вперёд. Я переступаю порог, миную коридор и захожу в гостиную. Потом поворачиваюсь к нему. Он стоит на пороге, не сводя с меня глаз. Подходит ко мне, я не двигаюсь. Он судорожно вздыхает.
- Твоя красота кажется сверхъестественной… Мне трудно дышать, когда ты рядом…
Его руки смыкаются на моих плечах, но я его отстраняю.
- Подожди.
Сбрасываю куртку и свитер. Его глаза завороженно ощупывают каждый сантиметр моего тела и останавливаются на небольшой круглой отметине на груди. Он касается отметины кончиками пальцев.
- Что это?..
- А на что похоже?
- Шрам от пулевого ранения… Бедное дитя…
- Неужели это раскаяние?- с издёвкой спрашиваю я.
- Что ты имеешь ввиду?
Я делаю шаг назад, вытаскиваю из-за спины пистолет и направляю на него. Он ошарашенно смотрит на меня, и вдруг лицо его застывает, он начинает пятиться.
- Невозможно…
Он выглядит потрясённым. Но едва ли он помнит каждую деталь сцены, которая навязчиво стоит передо мной, неважно, что я делаю, куда иду, сплю или бодрствую. Стекленеющие голубые глаза Джейн, смотрящие в потолок, окровавленная рука откинута назад и почти касается мёртвого тела на полу рядом с ней. Кен, мой отец… Он даже не понял, что произошло. В отличие от Томми, истерично всхлипывающего над его бездыханным телом, пока очередная пуля не прекращает и его агонию. И Дженни, моя обожаемая сестрёнка, которой исполнилось десять всего неделю назад… Она выплёвывает кровь, отчаянно пытаясь что-то сказать, и умирает у меня на руках… А потом я поднимаю голову и ловлю на себе безжалостный взгляд тусклых невыразительных глаз, тех же глаз, что сейчас таращатся на меня с маниакальным обожанием.