Аррен шёл впереди и дал знак роте остановиться.
- Бергвейн, псов на ошейник. Остальные, надеть плащи, не хочу, чтобы нас продырявили собственные сослуживцы. Мы заросли, словно медведи после спячки. – Он поморщился и развернулся в сторону поселка.
- Надеть плащи! – Один за одним повторяли его приказ десятники. Аррен улыбнулся, быть может, когда-нибудь он научит их носить знаки отличия Горной Стражи, пусть и сам, будучи чистокровным Вессирцем не любил лишние одежды, сковывающие движения в горах.
Строем, за исключением самого Аррена, рота, нарочито фальшиво, отчеканивая каждый шаг, и сопровождая действие громкими «раззз-два, ррраз-два», то и дело сбиваясь с шага и толкая друг друга в спины, входила в поселок через центральные ворота невысокого частокола, после чего каждый разразился хохотом.
В Ивендене не было капитана гарнизона, поэтому приказы отдавали командиры рот, остававшиеся тут на постое. Оставшаяся часть восьмой роты шестого полка, в отсутствие Аррена, была предоставлена сама себе, но зная своих десятников, всех как один, прослуживших в Горной Страже не меньше десятка лет, он был уверен, что не найдёт тут семь десяток пьяных и растолстевших от лени горцев, ведь у них оставались задачи, да и надоедливый местный староста не дал бы расслабиться, постоянно угрожая докладами высшему начальству.
Поселок был расчищен от снега, а от центральной площади, на удивление, доносились звуки ударов топоров и мечей о щиты – остаток роты, тех, что не стояли на частоколе и воротах, вели занятия.
Госпожа льда уже не бушевала и не показывала свой скверный характер, снега с начала зимы насыпало очень много, но сейчас он, по крайней мере, не шёл ежедневно. К Аррену быстрым шагом шёл один из десятников, что оставался в Ивендене. Он был серьезен.
- Господин лейтенант, приветствую. – Чуть ли не по слогам произнес десятник и отдал честь.
Иварс-ан-Верей, коренастый и небольшого роста горец, с гладковыбритым лицом, был одним из немногих, кто сражался в роте большим полуторным мечом, а не привычным для Вессирцев топором. На манер центральных провинций он носил кольчугу поверх овечьего дуплета, а вот голову с длинным хвостом оставлял не покрытой даже в сильные морозы, за что не раз и не два получал нагоняй от своего лейтенанта.
- Поменьше официоза Иварс. Что-то произошло?
- Да, господин лейтенант. Точнее ничего серьезного, да, но вчера к старосте притащился юноша с запечатанным письмом из деревеньки, как её, Коори-Омат. Я видел его раньше. Староста попросил отправить туда пару десяток, да, Вы бы посмотрели, что в письме, нам он не показал, на что я ответил, мол, пусть ждёт командира, он то всё и решит. Остальные задачи выполнены. – Он остановился под взглядом Аррена, зная, как командир не любил, когда он часто повторял своё любимое «да» и продолжил. – И пили, да, но не много и ни с кем не дрались, разве что пара официальных поединков, да, с особо рьяными местными мужиками.
- И?
- Что, господин лейтенант? А, наши победили, да.
- Взволнован был староста, когда просил о помощи?
- Он не просил, да. – Удивленно поднял Иварс свои густые брови. - Он будто приказал, отправьте мол две десятки, посмотрите, поохраняйте, сделайте то, что вы делайте каждый день и ушёл потом, да.
- Я поем и зайду к нему, не предупреждай, полагаю, он и так в курсе, что мы вернулись. Помогите парням, проследи, у них была тяжелая неделя, слишком много снега намело в Глош-Хире. – Сказал он, замечая, как за спиной Иварса, десятки поделились и начали играть в снежки, словно малые дети, будто и не было трехдневного перехода, будто и не было сражения с магом, будто не разметали они долгие недели улицы Глош-Хира и ходили в патрули. Поистине, железные люди.
***
Прошлым вечером Аррен немного дал волю той части роты, что была с ним в Глош-Хире. Пожалел уже утром, поскольку от каждого из десятки Бергвейна, их он не мог не взять с собой, несло, как от грузного потного мула, только что забравшегося на гору. Позади, то и дело раздавались тяжелые харчки, кто-то прочищал горло, кто-то постоянно протирал лицо белым снегом, попутно пыхтя и сглатывая густую вязкую, и наполненную желчью, слюну. Две другие десятки были трезвы и смеялись над сослуживцами, припоминая им, что лучшим выбором было бы отказаться от выпивки, ведь пить столько и не всей ротой, вовсе не полезно даже для несокрушимого горного здоровья Вессирских Горцев. Феннара он оставил за главного на гарнизонной рутинной работе.