- Я пожелал бы, чтобы вы тоже присутствовали при нашем разговоре, также мне хотелось бы знать, кто из жителей деревни мог бы оставить на письме инициалы «ХХ»
- Харен Хтацв, полагаю, отец Кавалара, нелюдимый старик. Но что же, пойдемте, господин лейтенант, зайдём и за ним то же, дом с самой высокой трубой.
- Можно просто Аррен. И за ним пока не нужно. – Он дал знак Иварсу, и тот вышел из кузни.
- Можно, господин лейтенант, простите, Аррен.
***
В доме охотника было свежо, но пространство заполнял некий липкий и непонятный запах, то ли засохшей крови на старой засаленной шкуре, то ли старательно выводимый, мочи. Они оставили дверь открытой. Невера посадили на стул за столом, староста стоял в одном из углов, скрестив руки на груди и морщился, смотря на Невера. Бегрвейн расположился у двери, словно ожидая, что молодой охотник дернется и побежит. Аррен же не садился и долгое время не начинал разговор, расхаживая по дому, и осматривая висящие на стенах многочисленные шкуры.
- Скажи, Невер, как ваш промысел?
- Вы собрали тут судилище, чтобы узнать о промысле?
- Судилище? Нет. – Аррен повернул одну из шкур на стене, висящую на толстой бичевой веревке и вернул на место. – Хотя… Всё зависит от твоих прямых ответов, которые я не хочу повторять по нескольку раз. Но мне нужно, чтобы ты понял, мы оказались тут не просто так, не проходили мимо, не вели патруль и зашли погреться. Мы пришли к тебе, и к твоим друзьям.
- Но я ничего не сделал, чтобы за мной приходило столько Стражи.
- Странно, тогда зачем же ты хотел уйти, после того, как староста. – Аррен кивнул в сторону. – Сказал тебе, что я желаю с тобой поговорить?
- На промысел. Зима тяжелая и холодная, мало дичи, мы далеко уходим за ней.
- Опять странно. Все говорят, что дичь есть, да и с чего бы ей бежать на север к леднику, когда обычно всё наоборот, разве что одинокий хищник забредет туда, загоняя добычу. Скажу последний раз, и только для тебя, Невер. Я служу в Новом Ревендате почти два десятка зим, и поверь, знаю, как ведут себя животные и, как и когда на них нужно охотится. Мы, Горная Стража, нередко сами добываем себе пропитание месяцами, а в выслеживании дичи, некоторые из нас могут поспорить с охотниками, уверен, гораздо лучше тебя и твоих друзей. – На этот раз он кивнул в сторону Бергвейна, и тот с ехидной улыбкой наклонил голову в небольшом поклоне, мол, да, это про меня, малец.
Невер нервно заерзал на стуле.
- А ещё я знаю, что ты и вправду ничего не сделал в отличие от своих друзей. – Аррен бил фразой наугад. – По крайней мере не то, что делали они, Невер. Просто скажи, где их искать, чтобы нам неделю не бегать по тропам отсюда до ледника, туда и обратно, выискивая следы в свежем снегу.
- Они же сами придут. – Встрял в беседу староста.
- Нет, Юрайх, они, не будь полными идиотами, уже видели нас подходе к деревне. Тропы от ледника много выше, деревня прекрасно просматривается с северных пиков, а я не давал приказа ночью патрулировать всю округу, ведь Невер нам и так скажет, где искать, как… – Аррен вопросительно щелкнул несколько раз пальцами.
- Овинар и Клейв. – Ответил староста.
- Овинара и Клейва, правильно. Мои люди сейчас обыскивают их дома, уверен, что там будет то же, что я увидел у тебя на стене. Так что, Невер, куда вы ходите на леднике, или, быть может, за ледником?
Молодой охотник, казалось, держался стойко, но лоб его покрылся испариной, а руки затряслись мелкой дрожью на столе, он сжал кулаки так, что затрещали костяшки и смотрел на них, не отводя взгляда. Староста вопросительно посмотрел на Аррена, не понимая, что он увидел среди кучи старых и воняющих шкур на стенах
- Я сам ничего не делал. – Начал Невер и Аррен сел напротив него, пытаясь зацепить его взгляд. – Не хотел, не мог. Ох.
Невер наклонил голову к кулакам и несколько раз крепко ударил себя по лбу и поднял взгляд, увидев спокойное лицо лейтенанта Горной Стражи. Аррен молчал.
- Это всё книжка, господин, или записи дедовские, я не знаю. Мы нашли её сразу после смерти отца Клейва, прятал он её. Там такое написано, такое. – Он крепко закрыл глаза. – Клейв, а за ним и Овинар, прочитав словно с цепи сорвались, дикое говорили, что их всех убить нужно, изрезать, поймать и оставить умирать во льдах, словно они и не живые существа вовсе.