— Я не совсем понимаю.
— И не надо, — она замерла, принюхалась. — Кто-то готовит бараний гуляш с укропом. Пойдём, не хочу пускать слюни... Так вот вышло, Сойен, не хочу тебя загружать. Важно, что мне нужен хороший стабилизатор. Я умею открывать порталы, но такие огромные расстояния под силу преодолеть разве хвалёному джинну. Во мне не хватит сил. А стабилизатор порталов мог бы помочь. Видишь ли, в каждой древней башне магов есть такая штука. Это небольшая невидимая арка в стене. Укреплённая алмазами, усиленная огромным количеством зеркал изнутри, рунами, печатями. В такой штуке открыть портал для меня — задача посильная. Я — умелая чародейка, — нараспев произнесла она и хохотнула.
Эльф шёл чуть поодаль. Сморщился, придумывая что-то.
— А разве нельзя телепортироваться по чуть-чуть? Сначала на версту, оттуда — на три? И дальше, дальше?
— Мне не совсем подходит этот способ, — чародейка чихнула.
— А мы сможем собрать...
— Нет. Чтобы соорудить стабилизатор, нужно место с сильной аурой. Нужны алмазы, как я и говорила. Нужно уметь рисовать магические знаки, в которых я мало смыслю.
Эльф явно опечалился.
До главной площади добрались молча. Утреннее солнце пекло нещадно, заставляя людей прятаться под зонтами, разбегаться под навесы и пить невероятное количество холодного пива. Чародейке, казалось, всё по плечу. Она дышала ровно, вышагивала весело, звонко стуча каблучками. Сойен едва поспевал за ней.
— Здесь, — он кивнул в сторону деревянной постройки.
Внутри пахло бумагой и красками. На светлых стенах висели порыжевшие, исчёрканные карты, пыль летала облаками. Синид снова чихнула, сдув с табурета ворох бумаг. Свитки лежали в шкафах, на открытых полках, под стульями и на столах, заляпанных воском, книгами подпирались ножки тумб.
— Ищите чего?
Из каморки вылез, натягивая сапог, продавец. Встал, живописно облокотившись на столешницу, поправил кунтуш. Синид подошла медленно, взмахнула ресницами, погладила пёстрые корешки книг.
— Карту, — проворковала она, рассматривая фолианты. — Точную, новейшую карту округи Хидданаля.
6
Ветер.
Вересковое поле колыхалось, гнулись к земле заросли ромашек. Волшебница придержала лошадь, откинулась, опершись на луку седла. Сойен держался поодаль.
Поляны Хид Туи оправдывали называние — «магическая долина». Тень под редкими деревьями манила путников отдохнуть. Ярко-зелёная трава мешалась с одуванчиками и медуницей. Воздух был сладким, будто бы ехали не мимо поляны, а возле медовых прилавков. Пейзаж казался застывшим, и для полноты картины не хватало только мягкого сизого тумана.
До холмов их провожала звонкая река Келех. Из-под лошадиных копыт то и дело вылетали кузнечики, над головами летали странные мелкие птички. Потом, едва от золотых искр города остался лишь изумрудный силуэт, начались пшеничные поля. И только здесь Синид ощутила, что находится в страшной ловушке.
Эльф рассказывал о соседних государствах. Вспоминал названия, о которых Синид не слышала ни разу. С каждой минутой она убеждалась всё крепче: её отбросило от дома далеко. В совершенно другой, неизвестный мир, и единственное, что казалось здесь родным — язык и горячее солнце, мечом повисшее в зените.
Чародейка дышала глубоко, скрещивая руки на груди, старалась понять магию этого мира. Она сменила одежду на походную, которую умудрилась достать из маленькой сумочки. Теперь на ней были тёмно-коричневые штаны, перевязанные куском ярко-зелёной ткани на бёдрах, клёпаная кожаная куртка и шарф из лёгкого малинового фетра. Она перехватила волосы на затылке, нарисовала угольком руны в районе шеи. За ней по-прежнему тянулся шлейф сладких медовых ароматов.
Теперь ничто не скрывало змеистые рисунки её рук. Сойен рассматривал их молча, осторожно, из-под ресниц.
Наконец, солнце подползло к зениту, небо заволокли плотные серые облака, и жара отступила.
Вскоре выехали к холмам, что именовались Хид Даналь Лас, «последним оплотом магии». Синид гикнула, прищурила удивительные кошачьи глаза.
— Башня, — она указала ладонью на крышу, торчащую из-за елей.
Сойен ехал на вороном, прихватив — на всякий случай — полуторный меч, доставшийся от отца. Чародейка повесила ему на шею оникс, вплавленный в серебро. Амулет сверкал, окутывал эльфа приятной прохладой.