Войдя, Быков тут же повернул направо, чтобы провести матерящегося спутника через турникеты, ведущие пассажиров к железнодорожным поездам. Здесь они и остановились. Место это было выбрано капитаном не случайно: в десятке метров от них располагалось отделение милиции метрополитена, что должно было помочь товарищам разработать операцию по временному разлучению его с Пером. Движимый профессиональным интересом, он оглянулся вокруг, но ничего интересного не заметил и приготовился ждать. Почти в тот же момент через турникет прошел рослый мужик с двумя здоровенными и, похоже, очень тяжелыми сумками. Видимо, он опаздывал на поезд, поскольку припустился рысью и со всего маха налетел на Перо, пребольно, судя по всем, ударив его сумкой по ноге. Уголовник, матюгнувшись, застонал и непроизвольно начал растирать колено, а его обидчик, вместо того, чтобы бежать дальше или, хотя бы, извиниться, заорал на весь вестибюль:
— Ты че, чурка неразумная, на проходе встал? Или по сусалам давно не получал?
Алексей, смекнувший, что к чему, отошел на пару шагов и приготовился со вкусом посмотреть начинавшийся спектакль.
— Я чурка неразумная? — взревел Перо.
— Я, что ли? Конечно, ты, недоумок! И сейчас я тебя научу, недоносок, как нужно вести себя в общественном месте!
Концовка этой фразы выдавала, что ее автором был блюститель порядка с устоявшейся лексикой. Но слово "недоносок" он выбрал мастерски, поскольку оно глубоко ранило непомерное самолюбие "качка". Потеряв всякую бдительность, Перо кинулся на противника, и они сцепились под громкие подбадривающие крики нескольких болельщиков, в которых Быков без труда признал одетых в штатское коллег по цеху. Но тут же замелькали и форменные тужурки. Драчунов разняли и повели в ментовку, причем обладатель сумок истошно кричал, что не виноват и опаздывает на поезд. "Анатолий Горячев" понуро поплелся за ними следом, и был прав, потому, что в дверях комнаты милиции Перо оглянулся и встретился с ним глазами. После небольшой, но бурной сцены, обоих драчунов посадили в обезьянник, расположенный в глубине, откуда через вечно открытую в душное помещение дверь, вестибюль станции разглядеть было уже невозможно. Сразу после этого к Алексею подошел незнакомый чернявый парень, спросил, не он ли капитан Быков и, услышав утвердительный ответ, представился: "Лейтенант Коридзе". Он сообщил, что наверху капитана Быкова ждет машина. Однако тот не стал торопиться и, со свойственной ему основательностью, решил закончить легендирование своего "отрыва" от Пера. С этой целью он кинулся в комнату милиции со словами "Видпустите, злыдни, моего дружбана! Вин не виноватый! Тот бугай перший як скаженный накинулся". Быкову удалось увидеть Перо за решеткой и, что гораздо важнее, показать тому себя прежде, чем милиционеры выкинули его из ментовки со словами: "Катись отсюда, дурак малохольный, пока и тебя не оформили!".
— Слушай, не в службу, а в дружбу, — обратился Быков к Коридзе: — минут эдак через сорок организуй, чтобы кто-нибудь из ваших в форме зашел в комнату милиции и громко (чтобы было слышно в "обезьяннике") спросил у дежурного, что делать с тем хохлом, который был вместе с задержанным. Мол, не уходит, буянит и требует адвоката: говорит, что они не виноваты и просто защищались от нападения. А потом еще через часок повторите, но уже, понятное дело, с другим текстом. — Вспомнив, что в милиции служат разные люди, Алексей решил уточнить: мент, конечно, тоже должен быть другим. А я вернусь часа через два — два с половиной, тогда по моему сигналу его и отпустите. Если, паче чаяния, задержусь, представление придется повторить еще раз. Надо, чтобы он был уверен, что я все время неотлучно находился тут. Сделаешь?
— Алиби себе создаете, понятно, — понимающе кивнул лейтенант. — Приказано во всем оказывать Вам содействие, товарищ капитан, так что не волнуйтесь, все организуем по высшему разряду.