- Знаешь, правда?
- М-м-м… Ну, в общем, знаю.
- Вот и хорошо. А то, что ты меня не любишь, - это не страшно. Главное, что ты меня не гонишь от себя. Ведь так почти всегда и бывает - один любит, а другой позволяет себя любить. Так уж оно устроено.
Да, я слышал об этом и даже был почти готов согласиться с неизбежностью такого положения вещей. Но все-таки хотелось, чтобы…
- Костик, ты меня слушаешь? У тебя такой взгляд, будто бы ты думаешь о чем-то другом.
- Да нет, Наташа, я об этом самом и думаю. Только по-другому.
- Конечно, по-другому. Ведь ты же мужчина все-таки…
- Будем надеяться, - усмехнулся я.
- Ты - мужчи-ина, - ласково протянула она и погладила меня по животу, - а я - женщина. И видишь, как получается… Мы вместе уже вон сколько времени, и все никак нам не расстаться… Так, может быть, нам и нужно быть вместе и не расставаться? Я уже так к тебе привыкла, как к родному…
Я погладил ее по голове и спросил:
- А ты знаешь, почему все романы о любви заканчиваются свадьбой? Ну, естественно, не те, где в конце «короче, все умерли»?
Наташа промолчала.
Наверняка она знала ответ, но не хотела произносить его вслух, потому что ее женская сущность приказывала ей: вот твой мужик, захвати его и владей. И она, конечно, хотела захватить меня и владеть мною. Но, будучи все-таки чем-то большим, чем обычная говорящая самка, она понимала, что это невозможно. Не такой я парень, чтобы похоронить себя в уютном семейном склепе. И разговор этот она завела исключительно для того, чтобы пройти этот поворот в наших отношениях. Для того, чтобы не было ничего неясного, а попросту - для того, чтобы объясниться.
Наташа молчала, и, не дождавшись ответа, я со вздохом сказал:
- А потому эти романы заканчиваются так, что там дальше ничего нет. И вся любовь. Так что давай-ка оставим все, как есть. Мы вместе? Вместе. Я бегу от тебя? Не бегу. Я предпочитаю тебе другую женщину? Тоже нет.
- Попробовал бы ты предпочесть другую! - Наташа резко села, толкнув меня руками в бок. - Она бы и дня не прожила. Не веришь?
Я засмеялся и ответил:
- Вот в это я как раз верю. И ни минуты не сомневаюсь.
- То-то же!
И Наташа снова устроилась рядом, положив голову мне на грудь.
- А я-то, дура, хотела предложить тебе бросить все и зажить спокойно где-нибудь на Гаити… Или на Таити… В общем, там, где этот был… Ван-Гог? Или Гоген? Черт их разберет! В общем, хотела я простого женского счастья, а ты, глупый самец, только и думаешь, как бы позатейливей кульбит исполнить. Вот свернешь ты себе шею, не буду я тебя хоронить, как положено. Куплю себе виллу на Гавайях, а твою одноглазую голову надену на высокий кол при въезде, чтобы издалека видно было. Так и знай.
- Договорились, - покладисто ответил я, - а теперь послушай, что я тебе скажу. Я тебя выслушал, теперь выслушай ты.
Я встал, взял со стола сигареты, пепельницу и зажигалку и снова завалился рядом с Наташей.
- Значит, так.
Я сделал паузу и прикурил.
- У меня есть другое предложение. Но сначала о том, что говорила ты.
Я повернулся на бок и, глядя на Наташу, спросил:
- Это от кого же я слышу про тихую жизнь? И кто же это тянет меня в уютную последнюю гавань? В теплое семейное болотце? Ладно, я не буду указывать пальцем, пожалею. Но тогда скажи мне, кто прыгал с моста с резинками на ногах? И у кого это загорались глазки, если представлялась возможность встрять в какую-нибудь смертельную историю? Ты что, думаешь, что у меня вовсе мозги отбиты? Да ты бы видела себя, когда размахиваешь пушкой или играешь в шпионские игры с федералами! Ты ведь только тогда и живешь. А мне тут грузишь про полированные шкафы, набитые добром.
- Про какие шкафы? Каким добром? - возмутилась Наташа и села, опять толкнув меня в бок, - ни про какие шкафы я тебе ничего не говорила. Да еще про добро какое-то…
- Не говорила, - кивнул я, - ни про шкафы, ни про добро. Но все это логично вытекает из твоих обывательских мечтаний. Так что и шкафы будут, и добро будет, и салфеточка уголком вниз на телевизоре - тоже будет.
- Салфеточка?… Наташа ошеломленно уставилась на меня, - салфеточка, говоришь? Я тебе покажу салфеточку!
Она разъярилась и, схватив меня за ногу, стащила с тахты.
Я свалился на пол и попытался встать, но Наташа, вооружившись тонким и длинным валиком, изобретенным мудрыми старцами с Востока, стала бить им меня, стараясь попасть по голове.
Я закрывался руками и ногами, но Наташа не отставала и наконец, отбросив валик, кинулась на меня с голыми руками. И, между прочим, с голым телом. А поскольку я тоже был без фрака, то очень скоро обнаружил, что быстро победившая меня Наташа сидит на мне верхом и, закрыв глаза и стеная, плавно поднимается и опускается, двигая тазом вперед… и еще раз вперед… и еще…
Ей это оч-чень нравилось, как, впрочем, и мне.
За время нашего знакомства мы неплохо приспособились друг к другу и теперь, соединяясь, знали, как сделать это наилучшим образом…