Но когда выпадала свободная минута, он не знал, куда девать руки.
Он уронил бутылку пива, нажал не ту кнопку в кассе.
Он больше не мог этого выносить и подошел к ней.
- Чем могу быть полезен, мисс? - спросил он хриплым голосом, в котором прорывались нотки бешенства. - Чего вы, собственно, от меня хотите?
- Разве я сказала, что хочу чего-нибудь?
- Извините, может быть, я напоминаю какого-нибудь вашего знакомого?
- Нет.
Он был окончательно сбит с толку.
- Я подумал, что кого-нибудь вам напоминаю… Вы так на меня смотрите все время… - Он неуверенно защищался, но в этом был и упрек.
Она не ответила, по-прежнему не спуская с него глаз. Он был вынужден отвести глаза и уступить поле боя.
Она не проявляла враждебности, просто сидела и с серьезным, непроницаемым видом наблюдала за ним.
Оружие, которое она выбрала, было страшным. Обычно человек не осознает, насколько мучительно находиться под наблюдением в течение долгих часов, обычно человеческое терпение не подвергается такому испытанию.
С барменом такое сейчас происходило. И он был бессилен. Это был всего лишь взгляд, и он не мог с ним ничего сделать. Только она сама была над ним властна.
Он все сильнее чувствовал, что у него проявляются симптомы, которых раньше он не замечал и ученого названия которых не знал; у него появилось желание спрятаться, закрыться в гардеробной, залезть под стойку бара, только бы не быть постоянно под ее взглядом. Его глаза все чаще останавливались на часах.
Всей душой он желал, чтобы она ушла, даже начал молиться об этом про себя. Но уже было ясно, что она не уйдет до закрытия. Она здесь была не по тем причинам, по которым люди ходят в бар.
Она никого не ждала. Она не хотела выпить - её рюмка стояла нетронутая там, где он поставил ее несколько часов назад. Ее единственной целью было наблюдать за ним.
Ему было не избавиться от нее, и он начал мечтать о том, чтобы скорее пришел час закрытия. Когда посетители начали расходиться, ее безжалостный упорный взгляд, напоминающий взгляд Медузы, стал еще сильнее притягивать его. Он уронил бокал. Это случилось с ним впервые за много месяцев. Нагибаясь за осколками, он смерил ее враждебным взглядом и прошептал проклятие.
Наконец, когда он уже потерял надежду, минутная стрелка подошла к двенадцати. Было четыре часа, бар закрывался. Последние посетители - двое мужчин, погруженных в серьезный разговор, - поднялись и направились к выходу. Она не шелохнулась, не повела бровью. Нетронутая рюмка все еще стояла перед ней, а она все так же следила за ним, не спуская глаз.
- Спокойной ночи, господа, - сказал он вслед удаляющимся мужчинам, давая ей понять, что пора подняться.
Она не реагировала.
Он нажал на выключатель, Лампы вдоль стен погасли, только над стойкой бара, где он стоял, остался свет, напоминающий заход солнца, отражающийся в зеркалах и рядах бутылок. Сам он превратился в черный силуэт на фоне стены, а она - в бестелесное существо.
Бармен подошел к ней, схватил рюмку и резким движением вылил виски.
- Бар закрывается, - процедил он сквозь зубы. Наконец она поднялась. Встав, она была вынуждена опереться о сиденье, пока не восстановилось кровообращение в онемевших ногах,
Расстегивая пуговицы на своей куртке, он сердито спросил:
- Что все это должно означать?
Она медленно пошла по неосвещенному помещению к выходу. Словно не слышала его. Ему никогда не приходило в голову, что вид уходящей из бара девушки может вызвать чувство такого облегчения. Он обессиленно прислонился к стене.
У входа горел фонарь, и, когда она проходила под ним, он снова увидел ее. Она остановилась и посмотрела на него долгим серьезным взглядом, словно пытаясь ему что-то напомнить. Взгляд говорил, что все это ему не привиделось и дело далеко не окончено.
Закрыв главный вход, он повернулся. Она неподвижно стояла на тротуаре в нескольких шагах от него, словно ждала, когда он выйдет.
Он был вынужден пройти в полуметре от нее, поскольку тротуар был довольно узкий, а девушка стояла посредине. Она повернула к нему голову, но было ясно, что она не скажет ни слова. Выведенный из себя этим молчаливым упрямством, он заговорил сам, хотя собирался игнорировать ее.
- Чего вы от меня хотите? - в бешенстве крикнул он.
- Разве я сказала, что чего-то от вас хочу?
Он с упреком посмотрел ей в глаза:
- Вы весь вечер не спускали с меня глаз! Ни на минуту, всю ночь, понимаете? - От возмущения он даже сжал кулаки. - А теперь еще стоите у входа…