23. На следующий день
Они собрались в гостиной маленькой квартиры Бёджеса. Там произошла их первая встреча после того, как осужденный был выпущен на свободу. Все организовал Бёджес. Он привел ей следующий довод:
- Кому приятна встреча у ворот тюрьмы? Подождите его в моей квартире. Правда, мебель у меня куплена в кредит, но все равно это не будет напоминать тюрьму.
Сидя рядом на диване, они наслаждались чувством глубокого покоя и мира, которое еще казалось нереальным. Хендерсон обнял ее за плечи, она положила голову ему на плечо.
Когда Бёджес вошел и увидел их сидящими рядом, у него сжалось горло. Чтобы не выдать своих чувств, он грубовато спросил:
- Ну, как вы себя чувствуете?
- Господи, все кажется таким прекрасным, - ответил Хендерсон. - Я уже почти забыл, как все может быть прекрасно. Ковер на полу. Полуприглушенный свет. Мягкий диван с подушками. И посмотрите, самое прекрасное на свете… - Он коснулся подбородком ее головы. - Все это мое. Все мне возвращено, и я могу пользоваться всем этим еще лет сорок.
- Я как раз от прокурора, - сообщил Бёджес. - Наконец получили полное признание. Подписанное и заверенное.
- Я до сих пор не могу этого понять, - покачал головой Хендерсон. - Не могу этому поверить. Он влюбился в Марселлу? Они виделись не больше двух раз, насколько я знаю.
- Вот именно - насколько вы знаете, - возразил Бёджес.
- Вы думаете, что она мне изменяла?
- А вы не обратили внимания, что она почти все время проводит без вас в городе?
- Конечно, но я не думал ничего плохого. Нам нечем было заняться вместе.
- Именно в этом все дело. Одно вам, Хендерсон, следует уяснить, хотя теперь уже поздно: здесь чувство было только с одной стороны. Ваша жена не любила Ломбарда. Если бы любила, то жила бы до сих пор. Она никого не любила, кроме себя. Любила, когда ею восхищаются и поклоняются ей, любила флиртовать, водить поклонников за нос, но ничего не принимала всерьез. Девять мужчин из десяти это спокойно переживет, но в десятом случае может произойти трагедия. Для нее Ломбард был человеком, с которым она могла развлечься. С ним она легко могла отомстить вам, доказать, что не нуждается в вас. Но, к сожалению, Ломбард был исключением, единственным из десяти. Он не годился на эту роль. Он плохо разбирался в женщинах и к этим делам относился очень серьезно. Ей это даже нравилось, поскольку игра становилась похожей на правду.
Не нужно говорить, что она заставила его страдать, привела на край пропасти. Она позволила ему строить планы на будущее, зная, что никуда с ним не убежит. Позволила ему подписать контракт на пять лет. Он уже нанял и оборудовал дом, где они должны были жить.
Они договорились, что она разведется с вами и выйдет замуж за него. Конечно, когда после всего этого она отказалась от него, он не мог воспринять это спокойно.
Вместо того чтобы действовать дипломатично и постепенно подготовить его, она избрала самый худший путь. Ей не хотелось до самого последнего момента отказываться от развлечений, свиданий, поцелуев в такси. Все усложнил ее эгоизм. Она привыкла к нему, ей не хватало бы его. Поэтому она все время откладывала решение. Ждала того вечера, когда он должен был отплыть в Южную Америку. Ждала, пока он не пришел за ней; они должны были вместе отправиться на пароход. Это было сразу после того, как вы ушли из дому.
Я не удивляюсь, что это стоило ей жизни. Как говорит Ломбард, он вошел в дом раньше, чем вы успели уйти. Он подождал на лестнице этажом выше и, увидев, как вы вылетели из квартиры, вошел. В этот день не явился на работу швейцар. Поэтому никто не видел Ломбарда.
Когда он пришел, она снова села к зеркалу. Когда он спросил, готова ли она к отъезду, она рассмеялась ему в лицо. В тот день она все время смеялась над мужчинами. Она спросила: неужели он в самом деле думает, что она поедет с ним в какую-то дыру? А главное, разве она может предоставить свободу вам, чтобы вы женились на той, которую любите? Ее устраивало сложившееся положение. Она не собиралась ничего менять.
На него больше всего подействовал ее смех. Если бы она плакала или по крайней мере была серьезна, он бы овладел собой и оставил все, как есть, по его утверждению. Я в этом тоже убежден.
- Значит, он ее убил? - вздохнул Хендерсон.
- Да. Оброненный вами галстук лежал на полу за ее спиной. Во время разговора он бессознательно поднял его и держал в руках, а потом это случилось.
- Я его понимаю и не виню, - сказала Кэрол, не поднимая глаз.