— Я говорю про шлюх потому, что, черт возьми, ты променял меня на них, — собственные слова распалили жуткий гнев и я, до боли стиснув зубы, попыталась опять пнуть Дамиана, но, из-за того, что я лежала на животе, сделать это было трудно.
Он одним движением расстегнул мой лифчик и сдернул лямки платья вниз, из-за чего легкая ткань складками собралась около талии и я голой грудью прикоснулась к прохладному покрывалу, которое так сильно контрастировало с моей разгоряченной кожей.
Судорожно вздохнув, я почувствовала то, как грубые ладони Дамиана взобрались под низ моего платья, сразу прогоняя по телу обжигающие огоньки. Пробуждая во мне нечто податливое и показывая, кто настоящий хозяин моего тела. Кто заставлял меня гореть, дрожать и вновь ощущать себя девушкой. Ладони Дамиана коснулись бедер и по-собственнически сжали попу, после чего буквально сорвали нижнее белье. Биение сердца бешенной дробью отдавалось в ушах, но я все равно отчетливо расслышала звук расстегивающегося ремня и прикусив губу, пальцами сжала покрывало. Я понимала к чему все шло, но от этого внутри все лишь сильнее разгоралось и внизу живота начинало тянуть, будто я предвкушала и хотела этого. Мое тело, вовсе меня не слушая, замерло и вот уже вскоре я ощутила, как до предела возбужденный член коснулся моего лона.
Сердце забилось еще сильнее и я прислонилась лбом к матрасу, ощущая, как Дамиан сделал первое движение. Сразу же резкое и глубокое. Заполняя меня полностью и без остатка. Было больно и низ живота обдало жжением, но те искры, которые мгновенно рассыпались по всему телу, создавая внутри меня пожар, стоили всего этого. Это трудно описать, но сейчас мне даже стало легче, будто все происходило так, как и должно быть. Этот момент был цельным.
— Тебя променяешь, — Дамиан уперся руками в кровать по обе стороны от моей головы, из-за чего матрас сильно прогнулся. Пока что он не двигался и по-прежнему полностью находился во мне. — Ты, как гребанный яд — уже под кожей. Захочешь вылечиться, но уже не сможешь.
— Что ты такое говоришь? Я тебя не понимаю, — прошептала еле слышно. В это мгновение была не в силе унять дрожь, бегущую по всему телу. — Почему называешь меня ядом?
— Ты вообще многое не понимаешь, — Дамиан наклонился и укусил за плечо, оставляя на нем покраснение — свою метку.
— Так объясни, — голос стал еще более сиплым. Внизу живота уже вовсю тянуло и ныло. Я бы в этом никогда не призналась, но так сильно хотелось, чтобы Дамиан уже начал двигаться и, не получая желаемого, я попыталась сама поерзать. Эти даже мимолетные движения вызвали ураган жарких мурашек и я так отчетливо ощутила то, как Дамиан напрягся всем телом, но, внезапно он шлепнул меня по попе, будто таким движением говоря, чтобы я была послушной и пока что не двигалась.
— Что тебе объяснять? — он вплел пальцы в мои волосы и, сжимая пряди, заставил приподнять голову, после чего оставил укус на шее. — Я предлагал тебе стать моей женой, но ты отказалась.
— Я не хочу оказаться на месте Сары, — я уже до онемения в пальцах сжимала покрывало. Голова постепенно пустела и я с трудом разговаривала. Тело горело и, честно, я бы предпочла отложить этот разговор. Лучше бы Дамиан наконец-то перестал меня мучить и начал двигаться, ведь такой остановкой он заставлял меня гореть, но в тот же момент оставлял на истязающей грани, в тот момент, когда хотелось куда большего.
— С чего ты решила, что у меня с тобой будет так же, как с Сарой?
— А чем я отличаюсь от нее? В итоге, ты все равно поступил со мной так же, как и с ней. Если не хуже. Я никогда не забуду того, как та голая шлюха расстегивала тебе ширинку.
Я не лгала. Очень часто закрывая глаза, я вновь видела ту картину и всякий раз до жути злилась, из-за чего пропитывалась к Дамиану еще большей ненавистью. Так и сейчас, гнев, вспыхнувший в сознании, немного отрезвил. Правда, ненадолго, ведь уже вскоре Дамиан почти полностью вышел из меня, а потом сделал очень резкий и до невозможности глубокий толчок, вновь входя в меня полностью. С губ сорвался громкий стон и я невольно прогнулась. Все это было до невозможности остро и, в тот же момент так сладко.
— Всем. Ты отличаешься от нее всем, — еще одно движение. Резкое и мощное. Такое, что тело запылало и ноги стали ватными. И почему мне казалосб, что он подобным образом меня наказывал? — Я не спал с шлюхами, Мила. Хоть и хотел.