— Ладно. Завтра вечером загляну к вам. Посмотрим на ваш особняк.
Аркадий просиял:
— Вот спасибо!
Когда за ним захлопнулась дверь, Николай обернулся к секретарше.
— Ну, что ты думаешь?
— Я думаю, а зачем нам вообще вывеска? — протянула Жанна — Все равно никто не читает.
— Чайку?
— Давай.
Жанна и Николай сидели в особняке. Когда-то здесь был паркет, но за годы использования, а потом и консервации, от него остался только занозистый намек. Пахло затхлостью, пылью и теперь — чаем с бергамотом.
Аркадий встретил их сам, провел к той самой пробитой ломами дыре, помог забраться внутрь и быстренько свалил по очень важным делам. По его словам, где-то на территории был сторож, но, поскольку ни рация, ни телефон возле особняка не работали, толку от этого было мало. Можно было, конечно, очень громко заорать, но что-то подсказывало Николаю, что так они сторожа точно не увидят.
— А красиво здесь было! — сказала Жанна.
Свет фонарика ползал по стенам, выхватывая то лепнину, то клочья старинных обоев.
— Странно, что его сносят. Он же вроде как исторический. Наверняка в каком-нибудь реестре.
— Возможно.
Николай не стал говорить, что прогуглил этот особняк перед выходом. У Жанны было обостренное чувство справедливости, и она бы не скоро успокоилась.
В реестре дом действительно был, но о нем почти никто не знал. Последние восемьдесят лет он простоял вот так, с забитой наглухо дверью и заложенными кирпичом окнами. Тихий и незаметный. И так же тихо и незаметно получил свой приговор.
— Гостиницу, наверно, построят. Или бизнес-центр, — сказала Жанна и погасила фонарь — Грустно.
— Смотри!..
Угол залы тихонько засветился. Свечение было синеватым, пульсирующим, оно росло и вытягивалось, пока не приняло форму. Юная девушка встала с призрачного стула и воровато огляделась.
— Простите… — Николай поднялся ей на встречу. — Можно с вами поговорить?
Девушка не ответила. Она подняла руки, выпрямила спину и начала танцевать. Раз-два-три, раз-два-три…
— Извините…
Девушка не слышала. Она провальсировала мимо и развернулась спиной ко входу. В зал заглянул такой же призрачный молодой человек. Он подкрался к девушке и подхватил ее, встраиваясь в танец. Девушка взвизгнула.
— Илья! Откуда ты взялся?
— Приехал раньше. И знаешь, что? Я сделаю тебе предложение. Сегодня на балу. Ты согласишься?
— Ни за что!
— Ах, так!
Девушка отскочила в сторону, снова огляделась, быстро поцеловала кавалера в губы и выбежала из зала. Илья рассмеялся и медленно растаял. Стало тихо.
— Они нас не видели, — сказал Николай. — Странно. И грозой не пахнет. Как будто это и не призраки…
— Смотри, оно снова! Снимай скорее!
Николай спохватился и направил объектив на разгорающийся свет.
В залу вошла пожилая женщина. Она двигалась напряженно, губы сжаты, в руке — перчатки. Женщина подошла к заложенному окну и замерла, глядя куда-то сквозь него.
— Экипаж подан, Серафима Сергеевна.
В проеме появился силуэт мужчины.
— Да. Спасибо, Миша.
Мужчина исчез.
— Удастся ли вернуться? — пробормотала женщина и решительно вышла из залы.
Снова стемнело.
— Что это? Ты поняла?
— Не знаю, кажется… Смотри, теперь там!
В коридоре засияло. Жанна и Николай побежали на свет…
Тяжелый конверт бухнулся на стол перед Аркадием.
— Что это?
— Фотографии, — сказал Николай. — Ваших так называемых призраков.
— Что? Зачем они мне? Вы с ними договорились?
— Нет.
Николай сел в кресло и вперил в Аркадия тяжелый взгляд.
— С ними невозможно договориться, потому что это не призраки. Это воспоминания.
— Как это? Чьи воспоминания?
— Дома. Это ведь историческое здание, ему есть, что вспомнить. Откройте.
Аркадий распечатал конверт. Руки у него дрожали.
— Легко отмахнуться от цифр на бумаге, от заключений историков, от самого слова “история”. От этого сложнее, правда? — Николай говорил, а Аркадий просматривал снимок за снимком. — Восемьдесят лет этот дом стоял пустым. Восемьдесят лет у него не было ничего, кроме воспоминаний. А сейчас к нему снова пришли люди, только не за тем, чтобы жить, а чтобы его уничтожить. И дом как-то понял, что скоро умрет. Это ведь просто кирпич на очень дорогой земле, у него в мире людей нет права голоса. Все, что он мог сделать, это поделиться тем, что он запомнил. Мы так и не поняли, зачем. Может быть, чтобы это не исчезло вместе с ним, а может быть, чтобы вот так попросить о снисхождении.
Аркадий положил на стол последний снимок и поднял глаза на собеседника.
— Зачем мне все это знать? Что мне теперь с этим делать?
Николай пожал плечами:
— Выбор за вами. Техника заработала, как только мы вышли из здания. Видимо, дом сказал все, что хотел сказать. Можете приступать к сносу. Если решитесь.
— Да… Это хорошо. Просто замечательно!
Аркадий хлопнул ладонью по столу и маниакально широко улыбнулся. Взгляд метался от Николая к снимкам и обратно.
— Я сейчас вам денежки переведу, и все будет хорошо… да… Погодите-ка! А как это вы фотографировали, если ничего не работало?
Николай обернулся в дверях:
— Старая пленочная камера. Механическая.
— А-а, ясно. Ясно. Хорошо.
Дверь захлопнулась. Аркадий остался один. Он уселся в кресло и долго сидел, глядя на разбросанные по столу снимки.
Комната не знала, о чем он думал. Она просто его запоминала.
Вражда (Свадебный фотограф 3)
— Вообще, я не трусливый. Но боюсь.
Мужчина, который сидел напротив Николая в офисе паранормальных фотографов, был одет в старый, но очень теплый тулуп, такие же старые и теплые штаны и армейские зимние ботинки. На его плечах таяли снежинки.
Николай попытался не зевнуть. Не удалось. Он попытался зевнуть вежливо.
— Не выспались? — посочувствовал посетитель. — Тоже в ночную смену?
Николай кисло улыбнулся. Обычно его рабочий день начинался не раньше часа, но сегодня соседи разбудили его бодрым соло на перфораторе. В голове у него была вата, в глазах — песок. Возможно, именно поэтому он до сих пор не отправил посетителя в полицию или куда-нибудь еще. К фотосессии его визит отношения не имел, да и к паранормальному, похоже, тоже. Обыкновенное хулиганство, хоть и странного исполнения.
— Так, значит, только две могилы пострадали?
— И продолжают страдать! Я надписи-то отмыл, не хорошо, когда на надгробьях такое пишут, но они снова появились! Уже другие! Я семь лет сторожем работаю, и никогда такого не было.
— А полиция что говорит?
Посетитель пожал плечами:
— Подростки балуются. Но я в это не верю! У нас камеры на всех входах стоят, так вот на них ничего нет! Как тогда подростки пролезли, а? Не прилетели же они.
— Так если у вас есть камеры и они ничего не увидели, как мы сможем вам помочь?
— У самих могил камер нет, — возразил сторож. — А у вас в блоге написано про фотоловушки. Может быть, если бы вы их как-то незаметно поставили, мы бы их поймали. Или хотя бы поняли, что за чертовщина.
Николай задумался. Ловушки вот уже четыре года лежали без дела. С тех пор, как призраки и прочие паранормальные существа стали сами заказывать фотосеты, в них пропал всякий смысл. Николай давно собирался их продать, но все никак не доходили руки. Он даже не был уверен, что они в рабочем состоянии.
Ну что же, вот и повод проверить.
— Ладно, — сказал он наконец. — Попробуем.
— Коля, ты не поверишь!
Жанна отвернулась от монитора. Глаза у нее были огромные. Николай бросил обработку и подскочил к ней. Жанна просматривала кадры с фотоловушки.
— Ох ты ж ни хрена себе! Комиксы…