Эйнар пока еще мог ему сопротивляться. Пока еще…
В дверь требовательно позвонили. Эйнар встряхнулся. Ну конечно же, качели! Как же он забыл!
Месяц назад он заказал садовые качели для внучки. Его дочь уже много лет жила во Франции, а летом приезжала с внучкой на две недели, погостить. В этот раз все в последний момент отменилось — у малышки начался отит.
А он забыл позвонить в магазин и отказаться от качелей.
И вот теперь Эйнар стоял в дверях и объяснял все это молодому парню в комбинезоне и красной кепке. Парень вздохнул. Он уже успел вытащить части качелей из грузовичка, и вот предстояло пихать их обратно, звонить диспетчеру, оформлять отказ… Монстр уныния заползал в его душу, заливая глаза тусклой серостью. Парень вытянул шею, пытаясь разглядеть за домом сад.
— А хорошо бы они смотрелись, — сказал он, и сквозь уныние прорвалась надежда. — Может, все-таки оставите?
Эйнар вгляделся в него. Уныние шевелилось в нем, тянуло липкие щупальца и издевательски хихикало. Оно мечтало проглотить парня, как проглотило весь эйнаров дом. Конечно, с ним оно бы не победило так безвозвратно — грузчик был молод и полон сил. Он бы вскоре стряхнул его, как грязь, и оно бы шлепнулось под колеса его юной, стремительной жизни. Но на какое-то время оно все же одержало бы верх. На какое-то время его мир стал бы пыльным, тусклым и комковатым.
"Ну уж нет, серая гадина. Ты не получишь его."
Эйнар расправил плечи, как перед боем.
— Пожалуй, оставлю, — сказал он, и парень встрепенулся.
Уныние в его глазах зашипело и поползло прочь. Старик нанес еще один удар:
— Поставьте их в том месте сада, которое сочтете самым красивым.
Парень ухмыльнулся и козырнул. Его лицо приобрело сосредоточенное и вместе с тем добродушное выражение. Такое выделяет людей, которые делают то, что им по душе.
Эйнар готов был поклясться, что слышал предсмертный писк монстра. С видом генерала-победителя он сопроводил свою армию в сад.
Эйнар стоял рядом с парнем, пока тот работал. Дом с задернутыми шторами мрачно дышал ему в спину. Там все еще жила серость и пыль, но здесь, в саду, она отступала перед молодостью и энергией. Здесь Эйнар был в безопасности.
— Готово! — сказал парень. — Попробуете?
Эйнар взглянул на него. Нет, не шутит. Действительно предлагает ему, восьмидесятилетнему старику, испытать качели. А раз так…
Эйнар осторожно сел на качели и оттолкнулся. Вперед-назад, мягко, как в детстве, и никакого скрипа. Волшебство.
— Ну, как?
— Замечательно.
Парень улыбнулся еще шире. Эйнар заметил, что у него курносый нос и веснушки.
— Помочь вам встать? — участливо предложил грузчик.
— Нет… нет, спасибо. Я еще посижу.
… Вперед-назад, и чуть сильнее, так, что теперь уже вверх-вниз! Эйнар вытянул ноги в тапках и полетел вверх, почти до самого неба. Как же он раскачался! Аж ветер в ушах! Он рассмеялся, зажмурился и подставил лицо солнцу. Из глубины его памяти выбрался десятилетний чумазый мальчишка — брат — и встал рядом с качелями.
— Эйнар! Дай покататься!
Ветер принес запах яблочного пирога. Память снова расступилась, и вот в окне мамино лицо.
— Мальчики! Обедать!
Папа в тени дерева вытащил изо рта трубку:
— Эйнар! Ты перевернешься, слышишь?
Но Эйнар летит вперед, и тапки слетают с ног, а он хохочет…
Жил-был на свете мальчик, и было ему восемь лет, но все думали, что ему восемьдесят, и сам он думал, что ему восемьдесят, пока добрый волшебник не построил в саду качели. И тогда…
— Привет, Лизонька. Это дедушка. Как твое ушко? Хочешь, я расскажу тебе сказку, чтобы быстрей прошло? Да, Лизонька, новую сказку, совсем как раньше.
Конкурс
Зима. Ночь. Лес. По сугробам пробиралась хрупкая девушка в тяжелом тулупе. В руках она держала пустую корзину. Вот девушка остановилась, вздохнула, и попыталась согреть дыханием окоченевшие без рукавиц пальцы. Ей это почти удалось.
Где-то неподалеку завыли волки. Слишком неподалеку. Она огляделась. Окружающий пейзаж напоминал бутерброд с темнотой: сверху подсвеченные луной облака, посередине — черный и непроглядный лес, и в самом низу — снег, почти такой же, как облака. Девушка знала этот лес всю свою жизнь, но сейчас понятия не имела, где находится.
Вдруг… Она прислушалась. По лесу пролетел какой-то странный звук. И еще раз. И снова.
Кто-то играл на укулеле.
"Люди!" — подумала она и побежала на звук.
Вот впереди замелькало пламя — костерок, и до девушки донеслись красивые мужские голоса:
— Гори, гори ясно, чтобы не погасло…
Она выскочила из-за деревьев.
— Добры молодцы, позвольте у вашего костра…
Девушка поперхнулась и застыла.
У костра сидели драконы. В лапах у них были укулеле. На шеях — гавайские венки. Правда, учитывая погоду, цветы в венках были искусственные.
Драконы переглянулись.
— Ты же говорил, что тут никто не ходит! — укоризненно сказал первый.
— Так и есть! Это самая чаща! Я же не мог знать, что тут ночью бродит девочка… с корзиной… синенькая такая… Ну что ты там стоишь, подходи скорее к огню! Смотреть на тебя холодно.
Девушка отлипла от сугроба и медленно подошла.
— Чаю хочешь? С бергамотом, вкусный. — предложил третий дракон.
— А вы меня не съедите? — поинтересовалась девушка.
Драконы расхохотались. Один из них сунул ей в руки дымящуюся кружку, другой подвинул ей бревнышко. Она села.
— Ты как в лесу-то оказалась?
— Да вот… мачеха у меня…
— Выгнала, что ли? — понимающе протянул второй дракон.
— Да нет, я сама… понимаете, она хорошая, правда. И папа ее любит. Но у них недавно дети родились… четверняшки. Капризные, ужас! И не спят никогда. Крик, шум, пеленки поменять, бутылочку дать, на руки взять, песенку спеть… И так круглые сутки. И я сбежала. Схватила корзину, сказала, что за подснежниками, а потом заблудилась… и вот…
— Даааа, — протянули три дракона — дела…
— А ты, значит, петь умеешь? — воодушевился первый дракон.
— Умею! Мне говорили, что у меня идеальный слух и богатый диапазон! Я даже на местном празднике выступала, в прошлом году. — сказала девушка.
— Ну-ка, давай-ка, спой нам, — попросил второй. — Over the rainbow знаешь?
Девушка кивнула. Дракон заиграл.
Через три минуты музыка стихла. Драконы потрясенно молчали.
— Эммм, — сказал первый дракон. — Как вы думаете, а если…
— Без вариантов. Судья не допустит.
— Да мы же потом сотрем ей память! К тому же это такой голос, а здесь ее кто слышит, в этой дыре?..
— Решено?
— Решено!
— Да о чем вы говорите?! — воскликнула девушка.
Драконы переглянулись и уставились на нее. Вид у них был смущенный.
— Ну, понимаешь… мы молодой бэнд. Играем гавайскую музыку… И сейчас летим на Гавайи, на слет творческой молодежи. Там будет конкурс исполнителей, очень престижный. И мы собираемся выиграть. Но тут такое дело… эммм… а почему у тебя рот открыт?
Девушка захлопнула челюсть:
— Ничего, продолжайте.
— Так вот… наш вокалист не смог поехать. У него там… дела семейные. И вместо него Джонни, — второй дракон кивнул — но у Джонни голос слабоват. Он больше по бэк-вокалу. Вот если бы ты согласилась полететь с нами…
— На Гавайи? На драконах? Чтобы петь?
— Ну… эммм… да…
— Я только купальник захвачу.
Девушка стояла на сцене, и ее осыпало цветами. Над пляжем гремели аплодисменты.
Первый дракон ткнул локтем второго:
— Ну что, сойдет со сцены, и стираем память? Возьмем стандартные воспоминания, что по пьяни села не в тот самолет…
Второй дракон покачал головой:
— Нет, сейчас это уже не сработает… Да и посмотри, какая она счастливая! Пусть уж лучше помнит…
— И что, обратно ее везти? В деревню? В глушь?
— Ну нет, — пробормотал третий дракон. — Я слышал про одного продюсера. Он хорош, ну, для человека. Слетаем к нему поболтать?