— Вот он, вот! — зашептали в темноте.
Вспыхнули свечи. С галереи сначала тихонько, потом все громче и торжественнее, полилась музыка. Вдруг вокруг старого лорда возникли все его гости — вампиры, призраки, оборотни, банши, тролли, лепреконы и те, чьи названия он так и не смог запомнить. Все были в парадных платьях.
К нему подошла очень красивая и очень бледная женщина. Она нежно взяла его за руку и положила ее себе на талию. Обе палки лорда звучно упали на мраморный пол, но он даже не заметил этого. Его ноги твердо стояли на земле.
— Пусть начнется бал, — шепотом подсказала ему женщина, и он вспомнил, как говорил это пятьдесят лет назад.
— Пусть начнется бал! — сказал он громко.
Музыканты грянули вальс, и они с женщиной закружились в танце.
Музыка лилась, пары кружились, все сияло и полнилось запахом пунша, корицы и хвои. И было угощение, и был смех, и разговоры, и была эта женщина, снова и снова. Ее глаза сияли тысячей звезд, и в их сиянии он чувствовал себя сильным и юным. Но старое тело не верило помолодевшей душе, и вдруг, посреди вальса, у него мучительно закололо сердце. Он остановился и согнулся пополам, пытаясь дышать.
— Простите, моя дорогая… — пробормотал он сквозь боль. — Я бы танцевал с вами вечность, но годы уже не те…
Она довела его до кресла и встала рядом, а дворецкий принес ему лекарство. Вскоре боль немого утихла.
— Простите, что испортил вам вальс, — произнес лорд. Он прикрыл глаза и прошептал: — Я устал… Как же я устал…
— Отдохни, Джеймс, — произнесла женщина.
Она погладила его по голове и наклонилась так, что ее лицо было совсем близко к его лицу.
— Ты не помнишь меня, Джеймс? — прошептала она. — Тот бал перед самой войной…
Его глаза распахнулись. Он вгляделся.
— Лилиан!
— Тогда ты тоже говорил, что танцевал бы со мной вечность, помнишь?
— Больше семидесяти лет назад! Я забыл твое лицо. Ты умерла?
— Да. Почти сразу после бала. Ты все еще хочешь танцевать со мной вечность, Джеймс?
Он смотрел в ее лицо, на ее тонкие брови, звездные глаза, бескровные губы.
— Да, — хрипло ответил он и почувствовал, что сердце закололо снова. — Да!
Она поцеловала его. Сначала было только холодное прикосновение, но потом ее губы стали теплыми и живыми, и вместе с тем он ощутил себя легким, двадцатилетним. Боль прошла. Лорд Диглби вскочил с кресла и привлек Лилиан к себе. Она рассмеялась. Держась за руки, они нырнули в толпу танцующих…
— Ну что ж, никаких призраков и никакой нечисти тут определенно нет, — сказал доктор Смитсон.
В бальном зале было пусто и тихо. Рядом с ним стоял невозмутимый дворецкий, за его спиной хлюпала носом толстенькая престарелая кухарка.
— Но как же здесь красиво! — продолжил доктор с нескрываемым восхищением. — Сам я не застал здешних балов, но отец рассказывал, какими они были. Теперь я это представляю.
— Да, лорд Диглби велел нам все украсить в точности так, как он помнил, — проговорил дворецкий.
— Да… Это было правильно… — сказал доктор. — Должно быть, он предчувствовал, бедняга.
Доктор наклонился к креслу и закрыл простыней тело последнего лорда Диглби.
— Хотя за всю свою практику я никогда не видел, чтобы кто-то умирал с таким счастливым лицом.
Великий Фердинанд
Молодая семья встретила Великого Фердинанда на улице. Взрослые испуганно жались друг к другу и крепко держали за руки мальчика и девочку. Опыт и блеск детских глаз подсказывали Фердинанду, что это не для успокоения, а для того, чтобы дети не удрали обратно в дом.
Дом возвышался за их спинами. Он был старым, жутким, он ухмылялся окнами и скалился входной дверью. Возможно, он даже зловеще хохотал. Беззвучно, как это умеют старые мрачные дома.
— Здравствуйте, — сказал Фердинанд и тут же перешел к делу — Призраки? Домовые? Вампиры?
— Аухм, — отозвался глава семьи. — Мы точно не уверены… ээээ…
— Призраки! — пискнул мальчишка.
— Хорошо, — Фердинант чиркнул в блокноте и перевел взгляд на детей. — Антропо… на людей похожи?
— Очень! — сказала девочка. — Там женщина. Она такая… такая…
— Страшная? — подсказал Фердинанд. — Старая? Зубастая?
— Красивая! — выдохнула девочка.
— Хм!
Фердинанд покосился на отца семейства. Тот покраснел. Мать недовольно поджала губы.
Великий Фердинанд поправил шляпу, подхватил на плечо сумку, велел всем оставаться на местах и скрылся в доме.
Из дома донесся жуткий вой. Что-то разбилось. Что-то упало. Тишина.
Прошло полтора часа.
— Как думаешь, он еще жив? — шепнул мальчик девочке.
Та пожала плечами.
— Может быть, сходить и посмотреть? — неуверенно предложил отец. Его правый глаз дергался.
— Вот он! — крикнула мать.
От дома медленно шел человек. Руки и ноги, и даже шляпа, были на месте. Человек слегка пошатывался и улыбался.
— Вы ее прогнали? — спросила женщина.
— Нет. — довольно ответил Фердинанд. — Это призрак обманутой невесты, очень сильный. Терпеть не может женатых мужчин и молодые семьи. Успокоить его можно только одним способом — найти жениха по душе.
Семья ахнула.
— И что же нам делать?.. Жить там невозможно, а продать… — воскликнул отец. — Его же никто не купит!
— Из местных — точно, — согласился Фердинанд. — Они слишком хорошо знают его историю. Но вы не волнуйтесь, выход есть. Дом куплю я.
Семья ахнула снова.
— Ну, а что? Место здесь тихое…
— Но как же?…
— Она?.. — Фердинанд посмотрел на дом. — Знаете, по сравнению с моей бывшей… Так что? По рукам?
Спустя месяц Фердинанд сидел в уютном кресле у камина и доедал пудинг. Крошки падали на рубашку.
— Почему бы тебе не есть за столом, как все нормальные люди? — спросил женский голос.
— Потому что я не нормальный человек, — ответил Фердинанд.
— Это точно.
Призрачная женщина в домашнем фартуке поверх старинного свадебного платья подплыла и забрала его тарелку. Она чуть задержалась, улыбнулась и чмокнула Фердинанда в щеку.
— Мы не опоздаем? — спросила она.
— Не должны, — Фердинанд взглянул на часы и бодро надел пиджак.
— Надеюсь, хоть сегодня обойдется без обмороков, — сказал призрак.
— Ну, они постепенно привыкают, — Фердинанд пожал плечами. — Есть шанс, что сегодня мы все-таки поженимся.
Золушка
— Ох, хорошоооо… — Золушка развалилась в уютном кресле у очага и вытянула гудящие ноги. Мачеха и сестры только что отбыли на бал, и дома, наконец-то, стало тихо. Золушка отхлебнула чай из наследственной отцовской чашки. Она обожала эти моменты покоя. Чистота, уют, и весь вечер принадлежит только ей…Тадададам!!!Посреди комнаты взорвался фейерверк. Из него, гордо сияя, выступила Фея-крестная. — Дорогая моя! — Крестная, — поздоровалась Золушка без всякого энтузиазма. — И почему же ты здесь сидишь, совсем одна, и вот в этом? — фея пренебрежительно указала палочкой на золушкин балахон. — Потому что я только что закончила уборку, выпроводила семью и присела отдохнуть, — сказала Золушка. Толстый намек повис в воздухе. — Но разве ты не собираешься на бал? Красивые платья, танцы, принц? Последнее слово фея произнесла с нажимом. Золушка закатила глаза. — Вообще-то, нет.-?!Золушка вздохнула. — Понимаешь, у меня был длинный и трудный день. Мачеха и эти две курицы, мои сестренки, совершенно ничего не смыслят в домашнем хозяйстве. Честное слово, если б я не готовила и не убирала, они бы умерли с голоду. Одни платья на уме. Они, конечно, красивые, и я понимаю, почему отец женился на мачехе, но все-таки… В общем, я порядком умоталась. И танцы — последнее, чего мне хочется. Тем более, там будет куча народу, шум-гам, никого знакомого… не расслабиться. — А как же… принц?.. — растерялась фея. — А что — принц? Добрый, красивый, да, но это и все его достоинства. Наверняка он даже чай без посторонней помощи не заварит. Разве можно на такого рассчитывать? Другое дело лесорубы. К нам заглядывали недавно трое, рассказывали про какую-то девочку из соседней деревни. Красная шапка, пирожки, волк… темная история. Так вот, один из них очень даже ничего! И я ему тоже приглянулась. Вчера письмо прислал, на свидание приглашает… — Но как же… — фея опустилась на стул. Оборочки на ее платье грустно поникли. Золушка ободряюще похлопала ее по руке:- Ну, не переживай. Ты чудесная кресная. Просто… я привыкла все делать сама. Фея вздохнула. Золушку осенило:- А знаешь, что? Давай закажем суши, возьмем бутылочку вина и как следует, по-женски, отдохнем?.. — Они напоили первого министра! Шампанским! Из туфельки! Маленький человечек переминался с ноги на ногу перед конторкой полицейского. Полицейский бушевал. — А вторую туфельку забросили в окно бального зала, прямо под ноги принцу! — Но ведь он не пострадал!.. — Да, но теперь ему любопытно, и он ищет владелицу! — Ох…- А потом они превратили королевского кучера в крысу! Он, конечно, так себе человек, но все-таки! — Но ведь в полночь он снова… — Его чуть не съели! А тыквы? Фермер до сих пор не знает, что ему делать с таким количеством карет! — Пусть продаст! — У них внутри семечки! — Ох! Полицейский фыркнул, но уже не так сердито. Человечек воспрял духом. — Послушайте, но ведь вы давно знаете мою жену… фею-крестную. Она так много сделала для страны… она сделала вас человеком! — Мне и лягушкой было неплохо! — Но… она просто очень переживала за Золушку. Девочка недавно лишилась матери! И… да что там, вы ведь сами женатый человек! Полицейский устало потер глаза. — Ладно. Забирайте их. Спрячьте где-нибудь подальше… пусть золушкины сестры ее прикроют, опознают туфельку как свою… Но это в первый и последний раз! И только для того, чтобы избежать крупного скандала… — Вы об этом не пожалеете! — Уже жалею! Не представляю, что я должен сказать журналистам… — О, я уверен, Шарль, вы придумаете очень красивую и романтичную историю!