– Я хочу поблагодарить вас, – заявила она. Грофилд сказал:
– Не нравятся мне эти ребята.
– Они ужасные, мерзкие, гадкие.
– С другой стороны, – продолжал Грофилд, – я бы не сказал, что вы мне нравитесь больше.
– Я?! Господи, да что я такого сделала?
– Просто ответьте мне на один вопрос: кто из этих троих ваша тетя?
Она зарделась и протянула:
– О-о, вы имеете в виду эту ложь?
– Эту ложь, вот именно. Вашу тетю. Тома и Брэда – всю эту монолитную театральную труппу.
Она корчила странные рожи и смущенно сучила руками.
– Я не знала, что делать, что сказать. Не знала, можно ли вам доверять.
– Вы готовите новую басню. Все признаки налицо.
– О нет, право. Честное слово.
– Перекреститесь, золотко. Вы забыли перекреститься.
– Ну же, не будьте таким мерзким, – сказала она. – Да и потом, сам-то вы какой? Вы тоже выдали мне еще ту басенку.
– Только ради того, чтобы уберечь вас от еще большей беды, чем та, в которую вы уже попали.
– О-о, если вы еще полагаете, будто я вам верю…
– Почему это мне нельзя верить?
– Нет уж, я не верю ни единому вашему слову, – заявила она.
– Милочка, я испытываю точно такие же чувства по отношению к вам.
Они уставились друг на друга с легким раздражением, но выказывая больше негодования, чем чувствовали на самом деле. Оба отчаянно шевелили мозгами. Грофилд наконец понял, насколько они похожи, и рассмеялся, а мгновение спустя уже смеялась и она. Она присела на край кровати и хохотала до тех пор, пока смех не сменился дружелюбным молчанием.
Наконец Грофилд нарушил его, сказав:
– Я бы с удовольствием выпил. А вы?
– Еще бы!
– Я попрошу принести бутылку и лед, – предложил Грофилд и потянулся к телефону.
– Только смотрите не проговоритесь, что я здесь!
– Ни о чем не беспокойтесь. Дежурный без ума от моих денег. Вы голодны?
– Как волк, если уж честно. От возбуждения я всегда испытываю голод.
– Если учесть, какую жизнь вы ведете, я удивлен, что вы не растолстели, как корова.
– Да что вы знаете о жизни, которую я веду?
– Она включает в себя и этих трех тетушек, разве нет? А жизнь, в которой присутствует эта троица, просто не может не быть исполненной волнения и, вероятно, недолгой. – Грофилд снял трубку. – Я закажу поесть, – сказал он.
Глава 3
– А-а-а, – довольно протянула она, похлопав себя салфеткой по губам и оттолкнув поднос. – Как здорово!
– Я бы не отказался выпить еще, – сказал Грофилд. – А потом мы поговорим.
– Верно. Потом мы поговорим.
За последние полчаса, с тех самых пор, как он попросил поесть и выпить, они почти ничего не сказали друг другу, оба восприняли эту паузу как своего рода тайм-аут. Она настояла на том, чтобы спрятаться в шкафу, когда дежурный, злобно ухмыляясь в усы, принес поднос с едой, а потом чинно сидела за письменным столом, стоявшим напротив кровати у другой стены, и поглощала пищу, как пехотинец после сорокамильного перехода.
Она встала, взяла оба стакана, отнесла к комоду, на котором стояли бутылка шотландского виски и ведерко со льдом, и приготовила им новые напитки. Потом присела на край кровати, протянула Грофилду стакан и спросила:
– Кто начнет первым?
– Прежде всего имена, – сказал он. – Надо же нам как-то друг друга называть. Меня зовут Грофилд. Алан Грофилд, и это чистая правда.
– Привет, Алан Грофилд. А меня зовут Эллен Мэри Фицджералд, и это тоже правда.
– Да вроде похоже на правду. А как вас называют запросто?
– Чаще всего Элли.
Грофилд попробовал поднять левую руку. Она мало-помалу набиралась сил, а слабой бывала сразу же после пробуждения.
– Позвольте мне, – заговорил он, – позвольте мне сообщить вам, что я знаю о вас, Эллен Мэри, а уж потом вы решите, сможете ли честно рассказать и заполнить пробелы.
Она улыбнулась с надменным видом и сказала:
– Страсть как люблю быть в центре внимания.
– Ну еще бы! Роль разъяренной дамы вам не к лицу, золотко.
Ее улыбка стала более открытой.
– Обстоятельства против меня, – сказала она. – Ну да ладно, валяйте, рассказывайте мне мою историю.
– Ну что ж. Вы девушка приятной наружности, незамужняя, с северо-востока Соединенных Штатов, из какого-то города, расположенного между Вашингтоном и Бостоном. Возможно, из Нью-Йорка, но я все же рискну назвать Филадельфию. Пока все верно?
Ее улыбка застыла и потускнела.
– Вы что, такой умный? – спросила она. – Или тоже каким-то образом связаны с этим делом? Вы уже все знаете?
– Пока вы не влезли в мое окно, – ответил он, – я не знал о вас ровным счетом ничего. И это правда. Право, не так уж трудно догадаться, что вы девушка из большого города на северо-востоке страны. Вряд ли из Нью-Йорка, поскольку, когда я упомянул, что сам оттуда, вы не спросили, из какого я района. Люди всегда спрашивают незнакомцев из своего же города, в какой его части они живут. Бостон и Вашингтон, вероятно, придали бы вашей речи некий особый выговор, а у вас нет никакого заметного акцента, значит, остается Филадельфия.
– И Балтимор, – добавила она. – И Уилмингтон. И Трентон. И Буффало. И Кливленд.
– Крупный город. И не Балтимор, поскольку Балтимор – это почти Питтсбург, а вы не из Питтсбурга.
Она засмеялась и всплеснула руками, снова превращаясь в маленькую девочку.
– Вы изумительны, – сказала она. – Вы восхитительны. Теперь я вам верю: вы посмотрели на меня и догадались, что я из Филадельфии.
– Но только не ваши три тетушки, – ответил он, указывая на дверь. – Они из Нью-Йорка, все трое, они – профессиональные громилы, и ваши жизненные пути никогда не пересекались. Так-то вот. Трое громил из Нью-Йорка держат в заточении состоятельную девушку из Филадельфии, держат в приличной гостинице для людей среднего достатка в Мехико-Сити. Пока все верно?
– Вернее не бывает. А я знаю, чем вы зарабатываете себе на жизнь. Вы пишете заметки в журналах под названием «Дальше в нашем сериале», вступления к главам с продолжением.
Грофилд ухмыльнулся.
– Моя тайна раскрыта. Только никому ни слова.
– Обещаю. Ну что, довольно обо мне?
– Да не совсем. Вы улизнули от бандитов, но не обратились в полицию, а это означает, что дело не ограничивается похищением. Иными словами, вы влипли в какое-то грязное дело. – Грофилд потянулся здоровой рукой к прикроватной тумбочке, взял свою пачку «деликадос» и закурил. – Теперь ваша очередь, – сказал он.
– Что это за сигарета?
– Мексиканская.
– Ну и вонища от нее. Погасите-ка. Вот. – Она приподняла край свитера. За пояс юбки была заткнута пачка «Лаки страйк». Девица бросила пачку ему, сказав:
– Прикурите нам по одной. Выполнив ее просьбу, Грофилд сказал:
– Повторяю, теперь ваша очередь.
– Моя очередь?! – Она весело улыбнулась, снова корча из себя маленькую девочку. – То есть теперь я должна рассказывать вам, что мне о вас известно?
– Пока еще нет, Эллен Мэри. Сначала вы…
– Я не хотела бы, чтобы вы меня так называли. Друзья зовут меня Элли.
– Рад за них. Всякий раз, когда вы начнете паясничать, корча из себя Джинджер Роджерс из «Старшей и младшей», я непременно буду называть вас Эллен Мэри. Весьма справедливо, правда? А теперь поведайте мне о своем горе.
– Я не уверена, что вообще стану с вами говорить. Грофилд снова указал большим пальцем на дверь.
– Эти трое головорезов гораздо круче любой тетушки, маленькая девочка. Вам нужна помощь, чтобы уйти от их преследования. Точнее, вам нужна эта комната.
– Вы же меня все равно не выгоните.
– Нет, если буду знать, чем это чревато. Но слепо я ничего не делаю, не настолько я глуп.
Она закусила губу и, казалось, встревожилась.
– Пожалуй, вы правы, – проговорила она наконец. – Наверное, мне не следует скрывать от вас правду.
– Да уж. Хотя бы ради разнообразия.