– Да, – Римо хмуро кивнул. – Что он сделал – я знаю.
– Так какого черта, приятель, тебе тут надо? На фраера из Армии спасения ты вроде не очень походишь.
– Я приехал убить его, – равнодушно бросил Римо, глядя в сторону.
С интересом взглянув на Римо, охранник сдвинул на затылок синий картуз.
– Вообще неплохая идея. Его тут в старом трейлере поселили – прямо во дворе стоит. Он вроде как бы не заключенный. Уйти может когда вздумается, прийти. То есть как бы он на вольной тут. Меня прямо так и корежит от этого.
– А ворота мне не откроешь? – подмигнул Римо.
– Начальник караула аж баб ему разрешает таскать, – не унимался страж. – Шлюх, конечно. Нешто нормальная баба с таким пойдет?
– Дичь какая-то, – подивился Римо.
– Да начальник считает, если ему не позволить, он в городе на какую-нибудь девицу набросится, и все снова пойдет. Только вместе с ним посадят еще и начальника. Наш начкар – он ничего, башковитый.
– Дурак он, – Римо снова покачал головой.
– Ясно, не без этого.
– Так насчет ворот... – напомнил Римо.
– Слушай, приятель. У тебя, похоже, кишка в порядке – раз вот так сюда пришел и прямо мне в лоб про все. Да только я работу могу потерять из-за этого.
– Так тебе не обязательно так вот прямо меня впускать. Просто можешь в другую сторону посмотреть. А я через забор – и ходу.
Охранник рассмеялся.
– Думаешь, над загородкой просто колючка натянута? Она, брат, под током. Перевалишься на ту сторону – точь-в-точь жареный бекон.
Римо поднял глаза. Колючая проволока двойными петлями завивалась вдоль всей стены, сквозь петли были пропущены тонкие провода – по ним-то, понял Римо, и пущено электричество. Даже если замысливший побег заберется на стену – одно из двух: либо останется висеть на колючке, либо потеряет сознание от удара током. Весело.
– На твоем месте я бы сварил себе кофе, а башка за все за это пускай болит у меня. – Римо снова подмигнул охраннику.
Тот наморщил лоб.
– Я тебе вот чего скажу, парень. Если взаправду сможешь пролезть – о’кей, я смотрю в другую сторону. Но ежели засекут – тут уж не обижайся. Сделаю то, что положено по инструкции. Понял меня?
– Понял, – кивнул Римо. – Заметано.
– Ну, заказывай гробик.
– Уже заказал, – снова кивнул Римо. – Начали? Кивнув в ответ, охранник удалился в будку и принялся опустив голову, возиться с кнопками пульта. Секунд через пятнадцать он не выдержал и кинул быстрый взгляд через плечо – посмотреть, далеко ли сумел уйти этот псих с глубоко посаженными глазами и здоровенными, как поленья, запястьями.
Психа нигде не было. Ни у стены, ни на ней. Ворота были открыты.
Не широко – как раз достаточно, чтобы он пролез в них.
Охранник уставился на панель управления. Все, как было. Рубильник, управлявший створкой ворот, – в положении “выключен”, как и требовала инструкция. Протянув руку, охранник подергал рубильник туда-сюда. Оказалось, он не работал.
Не работал – или этот псих как-то ухитрился, чтоб не лезть через стену, отключить напряжение.
Обо всем этом охранник думал не более секунды. Наплевать, не это сейчас главное. Главное – что он не может закрыть ворота и обязан предупредить о возникшем разблокировании. Он нажал кнопку сигнала тревоги.
Над всей тюрьмой пронзительно взвыли сирены. К воротам, топоча сапогами, бежал десантный взвод.
Проверка камер, однако, ничего не дала. Все заключенные оказались на месте. Створка ворот застыла в неподвижности – генератор, питавший ее электричеством, как видно, кто-то отключил. Однако после осмотра техники выяснили – створку просто отодвинули в сторону с такой силой, что удерживавший ее сервомеханизм не выдержал. Явно не обошлось без грузовика – только непонятно, почему он не разворотил все ворота...
Через несколько часов, когда ворота починили, а проверку закончили, оказалось, что пропал Декстер Барн. Немедленной погони снаряжать не стали – Барн не имел официального статуса заключенного. Странным, однако, было то, что никто из охраны не видел, как он выходил.
– Вернется, – махнул рукой начальник караула.
– На это, босс, – заметил дежуривший у ворот охранник, – я бы не рассчитывал. Пояснить свое замечание он отказался.
Отодвинув на два фута в сторону створку главных ворот, Римо протиснулся в образовавшуюся щель и, прижавшись к стене, почти слился с серой вечерней тенью. Выбирая наименее освещенные заходящим солнцем уголки, он двинулся в глубь тюремного двора. Охранники, торчавшие на сторожевых башнях, его не видели. Все их внимание было сосредоточено на небе – известно, что для побегов современные графы Монте-Кристо охотнее всего пользуются вертолетами.
Римо же предпочитал более тривиальный способ. Трейлер он обнаружил на баскетбольной площадке. Новенький, чистенький, наверняка уютный внутри. Римо всегда хотелось жить в трейлере, и сейчас он в сотый раз спросил себя, почему так и не потребовал у Смита такой же симпатичный вагончик в личное пользование. Тем более что служба в КЮРЕ не давала возможности жить подолгу на одном месте, а передвижной дом решил бы эту проблему раз и навсегда.
Вздохнув, Римо двинулся к трейлеру. Поздно. Идея хорошая, но время ушло.
Подойдя, Римо постучал в дверь. В таких случаях он всегда предпочитал действовать в открытую. Потенциальные жертвы успокаивались, что немало облегчало его задачу.
Лицо, высунувшееся из приоткрывшейся двери, вовсе не походило на физиономию громилы, который, изнасиловав тринадцатилетнюю девочку, отрубил ей руки и ноги Раскаленным топором и оставил истекать кровью в заброшенном доме. Заурядная внешность, пожалуй, только слишком низко надвинут на глаза козырек поношенной рыбацкой кепки.
– Чем могу помочь вам, молодой человек?
– Это вы – Декстер Барн? – спросил Римо.
– А вы как думаете?
– Думаю, что да. – Римо задумчиво изучал обладателя ничем не примечательного лица; под его пристальным взглядом тот поморщился. Ему ведь должно быть около шестидесяти, вспомнил Римо, а выглядит на девятый десяток. Пять лет в тюрьме моложе не делают. Правда, пять лет – не наказание для подобного субъекта. За то, что он сделал, вообще еще не придумано наказания.
– Я слышал, что у вас возникли проблемы с... мм... акклиматизацией, – нарушил молчание Римо.
– Не у меня, – покачал головой Барн. – У тех, остальных. Не хотят они, чтобы я жил с ними, – и точка.
– А как вы думаете: можно их за это винить? – спросил Римо.
Он чувствовал, как в душе его медленно растет удивление. Ему казалось, что, увидев этого человека, он непременно должен почувствовать гнев, презрение, ненависть... хотя бы что-нибудь. Ведь он чувствовал все это, когда впервые услышал историю его преступления; чувства эти усилились, когда он узнал, что насильник, садист и убийца получил лишь пять лет общего режима. Но сейчас, глядя на Барна, Римо не чувствовал ничего. Старик мог бы быть кем угодно – пенсионером, сидящим на лавочке около Глочестерской верфи; пожилым фермером из степей Айдахо; случайным прохожим на улице...
– Да не знаю я, – покачал головой Декстер Барн. – Все свои долги вроде я оплатил. И теперь заслужил, чтоб меня в покое оставили. А люди, они этого не понимают. А я считаю: должен быть у каждого человека свой дом. А не так, чтобы гоняли с места на место, да еще и обзывали по-разному. Это, знаете, в самую душу ранит...
– Глубоко ранит, – согласился Римо. – Прямо будто раскаленным топором...
– Девочку ту мне жалко, – поняв, о чем речь, Барн замотал головой. – Правда жалко, можете верить мне. Я ведь и на суде ее видел – в коляске инвалидной, руки-ноги – обрубки в бинтах, ну, сами знаете... Ужасно мне ее жаль. Знаете чего? Я вам так скажу: если бы она умерла тогда, ей бы лучше было. Как думаете? Лучше было бы, верно вам говорю.