— Я потерял факел, — сказал он. — Придется нам обходиться одним.
Для человека, который побывал на краю смерти, он рассуждал на редкость хладнокровно и здраво, и это радовало, но в то же время раздражало Магьер.
— Ты проползешь над завалом, а Бренден передаст тебе факел, — продолжал полуэльф. — Смотри только не вздумай выбираться в туннель раньше, чем там побываю я.
— Погодите, — сказал Бренден. — Постой, Магьер. Я тут для тебя кое-что прихватил. — Он снял с пояса небольшую фляжку. — Вот, протяни руки.
— Что это? — спросила она.
— Чесночная вода, — ответил кузнец. — Я прихватил ее в вашей кухне. В рукопашной эта вода может защитить тебя, ну хотя бы отпугнуть этих тварей — пусть хорошенько подумают, прежде чем за тебя хвататься.
И он щедро полил чесночной водой руки, плечи, шею и даже спину Магьер. Ее впечатлила подобная предусмотрительность, но она промолчала, дожидаясь, пока Бренден закончит эту процедуру.
— Готово? — наконец спросила она.
Кузнец кивнул.
Один за другим они проползли в узкую щель, образовавшуюся в результате обвала, и продолжили свой долгий путь по туннелю. Может быть, Магьер это только показалось, но теперь Лисил шел быстрее. Он по-прежнему осматривался в поисках ловушек, но нигде подолгу не задерживался.
— Я вижу отверстие, — сказал он наконец.
И снова жаркая волна облегчения окатила Магьер, когда они выбрались из туннеля в просторную пещеру и наконец-то смогли стать бок о бок.
— Вон там, — сообщил Лисил, ткнув пальцем в дальний угол пещеры.
— Что — там? — не понял Бренден.
— Гробы.
Эдван завис невидимкой над гробом Рашеда, раздираемый одновременно удовлетворением и разочарованием. Он упустил свой единственный шанс содействовать гибели охотников, а теперь можно было биться об заклад, что его новое появление вряд ли произведет такой же эффект.
Однако они вначале обнаружили гробы Рашеда и Крысеныша, а не гроб Тиши. Что ж, пускай эти двое и дерутся с охотниками — до них Эдвану не было дела. По крайней мере, Тиша пока что в безопасности.
Он снова сделался зримым и переместился в крохотную пещерку, где спала его любимая.
— Проснись, моя радость! — прошептал он. — Ну пожалуйста, проснись!
И на сей раз Тиша пошевелилась.
ГЛАВА 13
Некоторые вампиры днем спят гораздо крепче прочих своих собратьев. Рашед не признавался в этом никому, даже Тише, но ему всегда приходилось бороться с желанием рухнуть в сон сразу же после восхода солнца, а потом он до самого заката пребывал в глубоком забытьи. Быть может, это было свойственно лишь ему одному. Рашед считал это слабостью, однако же до сих пор не нашел средства с ней справиться. На сей раз, погруженный в сон, он ощутил, как дремлющего сознания коснулось нечто похожее на сновидения смертных. Рашеду чудилось, что в непроглядной тьме на него кто-то пристально смотрит. Ночью Рашед видел гораздо лучше, чем любой из смертных, однако даже совершенное зрение нуждается в свете. В этой тьме даже его взгляд был бессилен. И однако же Рашед ощущал чужое присутствие, знал, что некто или нечто подбирается к нему со спины.
Много, очень много лет прошло с тех пор, когда он в последний раз видел сон. Сны, пускай и вещие, удел смертных, а не Детей Ночи. Что же так потревожило его? Чужая тень во тьме внезапно метнулась к нему, и Рашед открыл глаза.
Прежде чем он успел пошевелиться, крышку его гроба рывком откинули.
В свете факелов, озарявших пещеру, человек, стоявший над ним, казался лишь темным силуэтом, но Рашед прекрасно видел и при таком освещении. Это была охотница, и в руках она крепко сжимала заостренный кол. На миг глаза ее округлились, и она, и Рашед оцепенели, застигнутые врасплох, а затем она со всей силы нанесла удар.
Зарычав скорее от ярости, чем от страха, Рашед перехватил ее запястье, и острие кола замерло над его грудью. И запястье, и рукав охотницы почему-то оказались мокрыми, и ладонь Рашеда задымилась.
Взвыв от боли, он разжал пальцы и стремительно выбросил ногу вверх. Удар пришелся ей под ребра, и она отшатнулась. Рашед мгновенно перекатился через край гроба и встал на ноги. Проклятье, что с ним сотворила эта женщина!
Резкий запах ударил в ноздри, обжег глаза. Чеснок!
Рашед вспомнил, как Крысеныш скулил о том, как жестоко обошлась с ним старуха из таверны. Охотница, перед тем как прийти сюда, облилась чесночной водой.