— Принести вам пива, милорд? — вежливо спросила Тиша, искавшая хоть какой-то предлог отойти от стола.
— Нет, не нужно. Я пришел за тобой.
От такого ответа Тиша оторопела.
— То есть как? — пролепетала она.
Кориш встал и откинул плащ. Кожа у него была необычайно бледная, но даже под доспехами и кольчугой видно было, какие мощные у него плечи и руки.
— Я уже не первый вечер в деревне и тайком наблюдал за тобой. У тебя милое личико. Ты поедешь со мной в замок и будешь там жить, пока я не уеду отсюда. Продлится это год, от силы два, зато ты ни в чем не будешь нуждаться.
Тиша похолодела от страха, но заставила себя улыбнуться так, словно перед ней был обычный посетитель, решивший от скуки пофлиртовать с ней.
— О, боюсь, мой муж будет против, — с деланной небрежностью бросила она и повернулась, чтобы вернуться к своим обязанностям.
— Муж? — Кориш наконец отвел от нее свои холодные карие глаза и тут же устремил проницательный взгляд на Эдвана — хрупкого, слабого, взбешенного Эдвана, который весь сжался, готовый вот-вот выпрыгнуть из-за стойки.
— Еще не время, хозяин, — негромко сказал Рашед. Прошла целая вечность. Наконец Кориш кивнул Тише, встал из-за стола и, не говоря ни слова, вышел. Рашед последовал за ним.
Той же ночью в постели Эдван умолял Тишу собрать пожитки и бежать с ним.
— Куда? — спросила она.
— Куда глаза глядят! Это добром не кончится.
В этой крохотной северной деревушке Тиша прожила всю свою недолгую жизнь… и она совершила глупость, уговорив Эдвана остаться. Через два дня был найден мертвым местный крестьянин, с которым Эдван поспорил о цене на пшеницу. Крестьянина обнаружили заколотым на заднем дворе таверны. Когда люди лорда Кориша явились расследовать эту смерть, они обнаружили под кроватью Эдвана и Тиши окровавленный кинжал. С солдатами был и Рашед — якобы для того, чтобы надзирать за расследованием, хотя на самом деле он просто вошел, сел за стол у очага и приготовился ждать. Когда один из солдат принес ему кинжал, в прозрачных глазах Рашеда не отразились ни гнев, ни изумление. Он лишь едва заметно кивнул, а солдаты действовали так, как будто им был отдан недвусмысленный четкий приказ.
Тиша была так потрясена, что даже не разрыдалась, когда солдаты выволокли из дому ее мужа в цепях. Она увидела глаза Рашеда — совершенно пустые глаза, в которых только на краткий миг мелькнуло странное выражение… мелькнуло и исчезло бесследно.
Прежде чем Тиша успела броситься вслед за Эдваном, третий солдат заломил ей руки за спину. Тогда в таверну вошел лорд Кориш и остановился перед Тишей, терпеливо дожидаясь, когда ей надоест вырываться из рук солдата.
Именно в тот миг Тиша начала осознавать, что под его простецкой внешностью и грубыми манерами таится иная, непостижимая суть. Лицо его не отражало никаких чувств. Совершенно никаких.
— Что будет с моим мужем? — прошептала она.
— Его приговорят к смерти. — Кориш помолчал и добавил: — Если только ты сегодня же не отправишься со мной в замок.
Была ли Тиша глупа или же просто наивна? Она слышала в таверне столько рассказов о том, как аристократы удовлетворяют свою похоть, без зазрения совести разрушая чужие жизни. Она думала тогда, что все эти истории сильно преувеличены.
— Если я поеду с тобой, мой муж будет жить? — спросила Тиша.
— Да.
Кориш не позволил ей взять с собой ничего, кроме запасного платья. Тишу вывели из таверны. Во дворе один из людей Кориша держал под уздцы пару уже оседланных гнедых. Кориш взобрался на одного коня, Рашед — на другого. Эдвана нигде не было видно.
— Рашед теперь и твой слуга, — сказал Кориш. — Он о тебе позаботится.
Рашед с седла наклонился к Тише, подхватил ее под мышки, легко поднял и усадил перед собой. Одержимая страхом, Тиша тогда не замечала почти ничего, но позднее она не раз вспоминала эту минуту. Она тогда была еще прежней Тишей, наивной служаночкой Тишей, которая любила своего мужа и верила, что жизнь прекрасна; Тишей, которая искренне не понимала, куда девался Эдван. Сидя боком в седле, она откинулась назад и невольно вцепилась в тунику Рашеда, когда его гнедой с места взял в галоп.
Скачка длилась целую вечность. Плаща у Тиши не было, и в одном платье она скоро продрогла до костей. Рашед ни единым словом не дал понять, что заметил это, но после того, как Тиша начала дрожать от холода, он крепко обхватил ее своими сильными руками, прикрыв от пронизывающего ветра. Кориш скакал впереди, оставшиеся солдаты — вслед за Рашедом.
А вот Эдвана так нигде и не было видно. Неужели его уже бросили в сырую и темную камеру?